Возрастающая популярность внутреннего туризма в Узбекистане побуждает любителей первозданной природы забираться все дальше в горы, в самые нетронутые уголки Западного Тянь-Шаня. В последние дни августа корреспондент «Ферганы» совершил автомобильное путешествие по высокогорному региону Ташкентской области в верховьях реки Ойгаинг.
Верховья реки Ойгаинг. Плато Баркрак. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
В эту нестандартную поездку меня увлек руководитель «Клуба внедорожных путешествий» Иван Беликов, уже известный нашим читателям по совместному фототуру по горному югу Узбекистана. Третьим членом экипажа стал энтузиаст сообщества бердвотчеров Bird.uz Марат Шершиев, ташкентский предприниматель, на досуге фотографирующий птиц – во благо орнитологии и охраны природы родного края.
Откуда стекают реки
На географических картах Ташкентская область своими очертаниями напоминает ладонь, сжатую в кулак, но с выставленным далеко на северо-восток «указательным пальцем». Между Угамским и Пскемским горными хребтами по этому «пальцу» стекает в Чарвакское водохранилище бурная и полноводная река Пскем – одна из важнейших водных артерий столичного региона. В 70 километрах выше своего устья Пскем образуется от слияния двух горных рек – Майдантал и Ойгаинг. Обе реки питаются преимущественно от ледников Западного Тянь-Шаня, и потому остаются полноводными даже в конце изнурительно жаркого ташкентского лета. По данным гидрологов 44-46% годового стока реки Ойгаинг приходится на период с июля по сентябрь.
Северо-восток Ташкентской области. Долина Ойгаинга выделена красным. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
Название Ойгаинг происходит от искаженного казахского ақ қайың — белая береза, и переводится на русский язык приблизительно как «Долина берез». Обширные галерейные, то есть растущие вдоль речного русла, березовые рощи занимают значительную часть речной долины. Хотя в верховьях реки, выше 2000 метров над уровнем моря, их сменяют альпийские луга и горные болота.
Я не раз ездил на Ойгаинг, но прежде попасть туда было сложнее. Сначала нужно было добраться до высокогорного поселка Пскем в 150 километрах от Ташкента. Оттуда местные жители на потрепанных «Нивах» много часов везли над головокружительными обрывами по ухабистым горным тропам до урочища Карангитугай. В урочище туристы делали первую ночевку. А дальше шли пешком 20-30 и более километров – в зависимости от выбранной конечной точки. Возвращение часто было еще труднее. Прокладка новых дорог в связи со строительством каскада Пскемских ГЭС и появление «Клуба внедорожных путешествий» сделали путь к Ойгаингу намного быстрее и комфортнее.
В березовой роще. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
«Бархатный сезон» ташкентского высокогорья
На дизельном джипе SsangYong Musso Ивана Беликова мы выехали в 7 утра из центра Ташкента по направлению к Чарвакскому водохранилищу. Через сорок минут уже докупали провизию в круглосуточном супермаркете «Корзинка» в поселке Чарвак. Купили минеральную воду, курицу-гриль на обед, свежие помидоры и огурцы, лук, чеснок, зелень, хлеб и лепешки. Вареная колбаса, яйца, тушенка, консервированный плов, гречка, картофельное пюре, подсолнечное масло, соль, сахар, специи, чай и кофе, конфеты и печенья – все это было заранее припасено руководителем экспедиции, который под открытым небом предпочитает питаться сам и кормить своих пассажиров как в хорошем отеле.
Закупаем продукты в «Корзинке». Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
Через полтора часа мы проехали поселок Пскем, не задерживаясь в нем. Я с удовольствием заметил, что здесь начали строить гостиницу. Остановились на КПП: для путешествий в приграничной зоне необходимо оформлять специальные разрешения. Оформляются они не быстро, иногда несколько месяцев. Но для граждан Узбекистана с ташкентской пропиской стоят совсем недорого – в эквиваленте около $10, и действуют до конца года. С иностранцев берут дороже, и выдают разрешения только на одну поездку в строго указанные сроки. Среди нас иностранцев не было. Быстро зарегистрировавшись на КПП, мы устремились к цели. К полудню достигли урочища Карангитугай – обширного и тенистого березового леса на широком берегу реки Пскем. Остановились обедать в лесу.
Урочище Карангитугай. Силяние рек Майдантал и Ойгаинг. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
«Конец августа и начало сентября — ''бархатный сезон'' для этих мест, — с удовлетворением сказал Беликов. — В июне здесь слишком мокро и часто идут дожди. А в июле заедают слепни и еще какие-то мошки, тоже кусающие до крови», — и показал шрамы на предплечье, оставленные летучими паразитами.
Я согласился, поскольку помнил, что и в начале августа сталкивался с ливневыми дождями и вызванными ими оползнями, практически закрывавшими доступ к Карангитугаю любому легковому транспорту.
Разливы в среднем течении Ойгаинга. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
Выше Карангитугая реки Майдантал и Ойгаинг сливаются и дают начало Пскему. Фотографируя место слияния, в поисках высокой точки я нарушил собственное правило – не отходить от машины дальше пятидесяти метров. Сгоряча взобрался на крутую осыпь, лишь наверху сообразив, что будет непросто спуститься вниз. В итоге задержал всю экспедицию почти на час. К счастью, мои партнеры не разозлились, убаюканные первозданным покоем под сенью старых берез.
Река Майдантал. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
За Карангитугаем больше нет широких дорог, проложенных строителями будущих ГЭС. Здесь начинается долина Ойгаинга – высокогорная страна, полная диких красот и чудес, путешествовать по которой лучше на лошади или пешком. Если бы не было внедорожников. SsangYong Musso преодолел расстояние в 37 километров по горным тропам всего за четыре часа с множеством остановок. Большинство остановок было сделано по просьбе фотографов.
Горная пасека на Ойгаинге. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
Была и одна поломка. На участке острого щебня мы пропороли переднее левое колесо. На его замену запаской опытный водитель потратил не больше 20 минут. Гораздо меньше, чем потребовалось нам для фотоохоты на птиц и выбора лучших пейзажных ракурсов.
Замена колеса. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
Пейзажи были великолепными. В долине Ойгаинга березовые рощи тонули в речных разливах. А на ближних склонах уже не Угамского, а Майдантальского хребта можно было увидеть остроконечные пики, похожие на сказочные замки, и ледники.
Ледники на Майдантальском хребте. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
К четырем часам вечера, спустя восемь часов после старта, экспедиция прибыла на высокую и абсолютно плоскую, как кухонный стол, скальную площадку на берегу сая Коксу – одного из левых притоков реки Ойгаинг, вытекающего из высокогорного озера Терметаш. На этой площадке Иван Беликов решил поставить базовый лагерь, чтобы на следующий день совершить восхождение к озеру. Место оказалось живописное и очень удобное для ночевки.
Долина сая Коксу. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
Вечером я насладился тем уровнем почти городского комфорта, который Иван берет с собой в горы. Складная мебель и разные виды палаток, включая большую кемпинговую. Газовые горелки для приготовления пищи и освещение, питающееся от аккумулятора автомобиля. Ни о чем подобном нельзя помыслить в пеших походах, где каждый грамм поклажи лишний. Зато в путешествиях на внедорожниках вся эта гламурная обстановка вынимается из багажника и расставляется в лагере за полчаса.
В базовом лагере. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
Из собственного снаряжения мне пригодился только спальный мешок, рассчитанный на комфортный сон при 0 градусов и сохранение жизни при минус 15. Излишество летом в Узбекистане? На высоте 2180 метров над уровнем моря, которую зафиксировал мой датчик GPS в базовом лагере, такой спальник может оказаться совсем не лишним.
Первая ночь была ветреной, с легким дождем, но еще теплая – около +10.
В базовом лагере. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
Край света
Пеший поход на озеро Терметаш, разумеется, не состоялся. Фотографы, независимо от их специализации, – настоящая головная боль и досада для горных гидов. Потому что у них другие приоритеты, чем у спортивных покорителей высот и дальних рубежей. Я изначально не собирался никуда ходить. Мне и из лагеря хорошо видны окружающие пейзажи. Марат Шершиев был вполне готов ходить много и далеко, но его интересовали, прежде всего, птицы. А потом озера, скалы, подъемы и спуски.
В базовом лагере. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
Бердвотчеры, как оказалось, фотографируют живность совсем не так, как это иногда делают пейзажисты, решившие поупражняться в фотоохоте. Им не обязательно подкрадываться. Все решает длиннофокусная оптика, мгновенная реакция и тренированное внимание. За завтраком Марат уловил движение на скальной осыпи метрах в ста от лагеря и сделал несколько снимков крошечного зверька, который оказался красной пищухой – удивительным обитателем верхнего пояса гор Тянь-Шаня. Не птица, но замечательная находка!
-
Красная пищуха. Фото Марата Шершиева
-
Каменный дрозд. Фото Марата Шершиева
-
Вертишейка. Фото Марата Шершиева
Часом раньше отличился я – показал ему хищную птицу, присевшую на макушку арчи метрах в семидесяти от наших палаток. Это была пустельга. Я бы ее никак не достал. В большинстве случаев бердвотчер успевал вскинуть огромное «дуло» своего объектива в ту сторону, где я не замечал никакого движения.
-
Пустельга. Фото Марата Шершиева
-
Славка-завирушка. Фото Марата Шершиева
Пройти восемнадцать километров с подъемами и спусками до озера и обратно за один световой день в режиме фотоохоты не представлялось реалистичным. Беликов трезво оценил ситуацию и ограничился короткой утренней вылазкой вверх по саю Коксу, из которой бердвотчер вернулся с зарядом энергии и не с пустыми руками. За это время я неспешно освоил пейзажи ближайших окрестностей лагеря, а на самой нашей стоянке сделал «портрет» слепня, в утреннем холоде настроенного вполне миролюбиво.
Бычий слепень. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
После обеда к огромному удовольствию обоих фотографов мы совершили автомобильную вылазку вверх по течению Ойгаинга. Сначала проехали мимо снеголавинной станции (СЛС) «Ойгаинг». Это круглогодичный пост, на котором работает автоматическая метеостанция. Но главные наблюдения производятся в зимний период – регистрация схода лавин и определение высоты, плотности и объема снежного покрова. Каким бывает снег в этих местах — видно по снегомерным рейкам, верхние деления на которых заканчиваются на высоте 2,5 метра. От полученных данных зависят сезонные и годовые прогнозы водной обеспеченности столичного региона.
Метеостанция на СЛС «Ойгаинг». Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
Станция состоит из служебного помещения, жилого дома с несколькими комнатами, складов и дизельной. Осенью на вертолете Узгидромета сюда доставляется годовой запас продуктов, ГСМ, медикаментов, спецодежды и прочих расходных материалов. Персонал состоит из начальника и двух техников-метеорологов. Начальник живет тут с женой и детьми, содержа скот, домашнюю птицу и собак. Покидать пост сотрудники СЛС могут лишь раз в году во время летнего отпуска.
Снегомерная рейка. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
В десяти километрах к востоку от СЛС нам открылся ошеломляющий вид на плато Баркрак. Справа на Пскемском хребте были видны подходы к пику Аделунга (4301 м.н.у.м) и леднику Баркрак. Впереди простирался ландшафт, который нельзя назвать иначе, чем горной тундрой. Полностью пожелтевшие к концу лета альпийские луга плавно переходили в сплошные болота.
-
Подход к пику Аделунга. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
-
Вид на ледник Баркрак. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
Мы не рискнули ехать через болота на одной машине, без подстраховки. Изначальный план был миновать урочище Аккапчагай и подобраться к местам, где река Ойгаинг берет свое начало, — на слиянии рек Шабырсай, Тюзашу и Тастарсай, стекающих со склонов Таласского Алатау. Но внезапно с севера накатился плотный грозовой фронт, как будто обозначив нам границу достижимого, край света. Перестав колебаться и насладившись, пожалуй, самыми экзотичными видами в Ташкентской области, мы неспешно вернулись в базовый лагерь.
Надвигается грозовой фронт. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
После заката началась гроза. Ночью она перешла в бурю со шквальными порывами ветра и мощными разрядами ливней. Температура упала до нуля – как раз, чтобы понадобился мой спальник. В ночной темноте к звукам стихии прибавилось зловещее уханье филина. Никто не пытался его сфотографировать.
Дыхание осени. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
На рассвете Марат Шершиев выбрался из палатки и обнаружил, что все окрестные склоны покрыты снегом. Спустя два часа, когда и я накопил достаточно мужества, чтобы высунуть нос на улицу, снег остался только на ближних вершинах. Первый снег в конце августа? Может быть, он выпадал и раньше. Мы этого не знаем, а на СЛС спросить постеснялись. К полудню температура поднялась до +28.
Утренний снег. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
Съев завтрак почти в полдень, мы собрали обсохшее снаряжение, упихали его в багажник и начали спуск. Заехали на СЛС, чтобы оставить несъеденные продукты – в основном свежие овощи. Где их тут взять?
Оставляем продукты на СЛС. Фото Андрея Кудряшова/«Фергана»
В Карангитугае решили не останавливаться на обед. Ниже Пскема помогли водителю туристического микроавтобуса – до Чарвака периодически подкачивали ему пробитое колесо. В Газалкенте на закате поужинали в кафе. В темноте и летней духоте сорок минут простояли в пробке на въезде в Ташкент. Обычное дело – вечер воскресенья, тысячи горожан возвращаются в столицу после отдыха в горах.
