Юлий Юсупов против «Узбекипаксаноат»

Ассоциация «Узбекипаксаноат», объединившая шелководов и предприятия шелковой промышленности Узбекистана, подала в суд на Юлия Юсупова — научного руководителя Центра содействия экономическому развитию, члена Общественного совета по поддержке предпринимательства при президенте Узбекистана. Поводом стали критические замечания, высказанные Юсуповым в его статье «Шелководство в Узбекистане: неэффективная практика бюрократического управления сохраняется». Сначала Ассоциация выступила с опровержением статьи экономиста, но Юсупов выдвинул контраргументы.

Дело было весной, а в июле экономист узнал о том, что «Узбекипаксаноат» подала на него в суд и требует, кроме извинений, компенсации нанесенных его публикациями убытков, которые Ассоциация оценила в 397 млн сумов ($33 тысячи).

По мнению Юлия Юсупова, «своим иском Ассоциация вредит репутации Узбекистана и наносит вред экономическому потенциалу страны». В новой статье экономист объясняет свою точку зрения.

Краткая предыстория

Ассоциация «Узбекипаксаноат» подала на меня в суд. Суть претензий в том, что в статье «Шелководство в Узбекистане: неэффективная практика бюрократического управления сохраняется» мною якобы:

▶️ неверно отражена роль и деятельность Ассоциации;

▶️ неверно указано, что Ассоциация контролируется государством и выполняет несовместимые функции, что приводит к конфликту интересов;

▶️ неверно утверждается, что шелковые кластеры тесно связаны с государством и пользуются особыми льготами;

▶️ искажается ситуация с принуждением фермеров к выращиванию коконов: никакого принуждения, оказывается, нет.

И все это, как считают авторы иска, наносит ущерб деловой репутации Ассоциации.

На втором заседании суда представители Ассоциации неожиданно изменили свои исковые требования и потребовали компенсировать некие убытки в размере 397 млн сумов, связанные с публикацией моей статьи. Убытки возникли якобы из-за:

▶️ уменьшения размеров членских взносов от кластеров из-за того, что некий покупатель из Вьетнама якобы отказался от совершения сделок именно из-за моей статьи;

▶️ расходов на «исследование», которое провели сотрудники Ассоциации по «следам статьи» и, конечно же, обнаружили, что в ней написана неправда (какая именно — не уточняется).

«Узбекипаксаноат», предъявляя исковые требования и приводя свою аргументацию, сознательно или нет наносит ущерб репутации нашей страны, подставляет под удар судебную ветвь власти, а также создает риск огромного ущерба для текстильного сектора Узбекистана, который в последние годы успешно развивается.

Далее я попытаюсь доказать, что иск Ассоциации имеет большое значение не только для истца и ответчика, но и для Узбекистана в целом.

Судебная власть и демократические достижения Узбекистана — под ударом «Узбекипаксаноат»

За политическими изменениями, происходящими в Узбекистане, следят международные организации, составляющие страновые рейтинги по уровню демократизации, свободы слова и прочего, а также зарубежная общественность, СМИ, жители страны, кровно заинтересованные в совершенствовании общественных институтов и развитии гражданского общества.

Мне представляется, что иск Ассоциации ставит под удар достижения Узбекистана последних лет в вопросах прав человека, свободы слова, а также репутацию судебной системы страны. Почему? Да потому что в своих исковых заявлениях Ассоциация требует опровергнуть совершенно очевидные для всех факты, а человека, посмевшего их опубликовать, — наказать деньгами. Она требует, чтобы суд назвал черное белым, а белое черным, да еще и наказал за свободу слова.

Ведь в статье написана очевидная правда. «Узбекипаксаноат» же требует, чтобы правду назвали ложью, утверждая, что это улучшит репутацию Ассоциации. Но очевидно, что только ухудшит. Следовательно, вся затея с иском — это месть за правду, желание заткнуть рот мне и другим независимым исследователям, публицистам и журналистам.

Что же я должен опровергнуть?

Первое. По заявлению истца, я неверно отразил роль и деятельность Ассоциации, и мое утверждение о том, что ассоциация контролируется государством и выполняет несовместимые функции, что приводит к конфликту интересов, — тоже неверно. Оказывается, «Узбекипаксаноат» — совершенно независимая организация, а никакой не орган хозяйственного управления. Почему? А так написано в ее уставе.

Тогда почему Ассоциация создается постановлением президента Республики Узбекистан «О мерах по организации деятельности ассоциации ‘’Узбекипаксаноат’’» от 29 марта 2017 года (№ ПП-2856), в котором определяются организации в составе Ассоциации, задачи и направления ее деятельности, организационная структура и предельная численность персонала? Думаете, добровольные негосударственные ассоциации создаются именно так? И думаете, что председатели и их заместители добровольных независимых ассоциаций утверждаются в должностях решениями Кабинета министров, а по статусу приравниваются к министру и заместителям министра? (Так было обозначено в постановлении).

Юлий Юсупов. Фото из личного архива автора

Почему же на всех государственных информационных ресурсах Ассоциация обозначена как орган хозяйственного управления?

И еще вопрос: откуда имущество Ассоциации? Разве это не «подарок» от государства? И почему тутовые плантации, расположенные на государственных землях, находятся на балансе «негосударственных» территориальных ООО «Агропилла», входящих в состав Ассоциации, и передаются в безвозмездное пользование негосударственным шелкоперерабатывающим организациям?

Почему постановлением правительства №705 от 10 ноября 2020 года средства Фонда по развитию шелководства при «Узбекипаксаноат» формируются за счет поступлений от таможенных сборов при экспорте шелковых отходов и шелка-сырца?

Почему президент своими решениями дает Ассоциации поручения, возлагает на нее ответственность, например, за выполнение тех или иных планов? Разве входит в круг его полномочий давать поручения независимым организациям? Думаю, надо поставить вопрос о плохой работе Администрации президента: оказывается, есть организация, созданная решением главы государства, использующая госимущество, получающая госфинансирование, но считающая себя абсолютно независимой и самостоятельной.

Кстати, как получилось, что «независимую» Ассоциацию более двух лет возглавлял государственный чиновник – председатель Комитета по развитию шелководства и шерстяной промышленности Бахром Шарипов? И не просто чиновник, а чиновник, управляющий шелковой отраслью, к тому же имеющий свои бизнес-интересы в этой отрасли. Точно нет никакого конфликта интересов? (Пока материал готовился к публикации, стало известно, что Шарипов освобожден от должности председателя Комитета по развитию шелководства и каракулеводства в связи с переходом на другую работу. – Прим. «Ферганы»).

Второе. Истец называет неверным мое утверждение, что шелковые кластеры тесно связаны с государством и пользуются особыми полномочиями и льготами. Оказывается, это неправда, кластеры – обычные коммерческие организации.

А как же многочисленные налоговые и таможенные льготы, субсидии, многие из которых давались только членам Ассоциации? Да, срок действия многих льгот уже закончился, но они были.

Что делать с тутовыми плантациями, которые передаются кластерам в безвозмездное пользование?

И как трактовать постановление президента от 08 июля 2021 года (№ ПП-5178), которое предписывает местным региональным властям обеспечить создание кормовой базы для организации шелкоперерабатывающих предприятий, а также сформировать списки безработных и прикрепить их к шелководческим кластерам?

А постановление главы государства от 24 февраля 2023 года (№ ПП-73), которым за районными хокимами «закреплены» предприятия шелковой промышленности «в целях обеспечения занятости граждан», выполнения плановых заданий по производству коконов, а также «оказания постоянной практической помощи предприятиям отрасли»?

И самый главный вопрос: почему закупочные цены на коконы определяет государство и причем тут «негосударственная и независимая» Ассоциация?

Так, в постановлении президента от 31 июля 2019 года (№ ПП-4411) Ассоциации «Узбекипаксаноат» было предписано принять меры по увеличению закупочной цены живых коконов тутового шелкопряда у их производителей: с 2020 года — не менее чем на 20%, с 2021 года —не менее чем на 10%.

Третье. Истец утверждает, что никакого принуждения фермеров к выращиванию коконов в Узбекистане нет. Почему он так решил? А потому, что это противозаконно. Изумительное «доказательство».

А как быть с многочисленными свидетельствами самих фермеров, представленными в результатах их опросов, в социальных сетях, в голосованиях на Telegram-каналах? Они обманывают? Зачем? Хотелось бы получить ответ на этот вопрос. А судебное решение, если оно будет принято в пользу Ассоциации, ничего в этом плане не изменит — не отменит эти многочисленные свидетельства. Такое решение только дискредитирует судебную власть и саму Ассоциацию.

Угроза для текстильного сектора страны

В дополнение хочу обратить внимание на еще один аспект, прямо скажем, вредительской деятельности «Узбекипаксаноат». Защищая честь мундира Ассоциации и ее фактического руководителя («министра» — как он себя называет, «хозяина» — как называют его подчиненные) Бахрома Шарипова, «Узбекипаксаноат» ставит под сомнения результаты исследований организации «Узбекский форум по правам человека», которые я приводил в своей статье. В частности, именно опросы фермеров, проведенные «Узбекским форумом», позволили мне утверждать, что значительная часть фермеров, на которых возлагается обязанность выращивать коконы, делает это недобровольно и себе в убыток.

Истец голословно утверждает, что информация «Узбекского форума» недостоверна, так как организация не зарегистрирована в Узбекистане. Это, оказывается, делает ее исследования нелегитимными. Невероятное по глупости, но и, на самом деле, очень опасное и вредное утверждение.

Во-первых, если исследования «Узбекского форума» нелегитимны, то почему сам Бахром Шарипов встречался с представителями этой организации и давал им интервью, предоставлял информацию, часть которой, кстати, была опубликована в моей статье? Мнимая «нелегитимность» возникла только с того момента, когда выяснилось, что результаты исследования не совпадают с представлениями г-на Шарипова о прекрасном? А до этого с легитимностью все было в порядке?

Во-вторых,

ставя под сомнения результаты исследований «Узбекского форума», Ассоциация тем самым ставит под сомнения и исследования этой организации по использованию принудительного труда в хлопководстве.

Но именно одно из таких исследований, которое показало, что принудительный труд в Узбекистане искоренен, позволило исключить узбекский хлопок из «черного списка» Департамента труда США. 10 марта 2022 года, — исторический день для текстильного сектора Узбекистана, — международная коалиция Cotton Campaign заявила о прекращении призыва к глобальному бойкоту хлопка из Узбекистана. Данное решение открыло широкие возможности для экспорта узбекского текстиля, который в последние годы существенно вырос (в 2022 году он составил $3,2 млрд — 16,5% от всего экспорта). А это главным образом продукция из хлопка.

В заявлении коалиции указано, что оно «было сделано после того, как «Узбекский форум по правам человека», передовой партнер Cotton Campaign, опубликовал свой отчет и обнаружил отсутствие принудительного труда со стороны центрального правительства при сборе урожая в 2021 году».

Отчеты «Узбекского форума» готовятся на основе исследований, аналогичных тому, которое проведено по шелковому сектору. Но теперь результаты работы этой организации, благодаря иску «независимой» Ассоциации, поставлены под большие сомнения. Следовательно, под сомнения поставлено и решение об отмене бойкота узбекского хлопка?

В-третьих, и это самое главное, после демарша Ассоциации под угрозой окажется развитие и экспорт узбекской шелководческой продукции, включая любой текстиль, в котором может быть использован узбекский шелк.

Коконы шелкопряда, произведенные в Узбекистане, уже находятся в списке Департамента труда США, определяющего продукцию, запрещенную к ввозу в Штаты из-за использования при ее производстве принудительного труда.

А вот реакция на иск Ассоциации Умиды Ниязовой — человека, который организует исследования «Узбекского Форума»:

«О чем говорит иск ассоциации международным правозащитным организациям? О том, что во главе шелкового сектора стоят люди, которые не признают очевидные проблемы, а значит, не намерены ничего менять. И к тому же пытаются заглушить голоса тех, кто рассказывает о реальных проблемах в секторе шелководства. В таком случае они ставят под угрозу развитие всего сектора, который так нуждается в иностранных инвестициях, ставят под угрозу европейский бизнес, который они так хотели бы привлечь.

В этом году в Германии вступил в силу Закон о цепочке поставок, который обязывает любой бизнес, зарегистрированный в Германии, соблюдать права человека. Аналогичный закон в скором времени будет принят на уровне Евросоюза.

Тотальное отрицание со стороны Ассоциации фактов принуждения фермеров к выращиванию коконов вынуждает ‘’Узбекский Форум’’ в своих обращениях и докладах говорить о том, что инвестиции в шелковый сектор очень рискованны.

То есть это уже не просто репутационные издержки. Немецкий (а в скором времени и европейский) бизнес по закону обязан проводить «должную осмотрительность», чтобы не нарушать права человека в любой стране. ‘’Узбекипаксаноат’’ хотел привлекать итальянские и немецкие бренды, но этим иском они могут добиться обратного».

Так что же наносит ущерб репутации Ассоциации и вред развитию шелководства в Узбекистане — моя статья или иск и странное поведение «Узбекипаксаноат»?

Понимают ли Бахром Шарипов и его «карманная» Ассоциация, какой урон они могут нанести экономике Узбекистана, а также напрямую шелковой отрасли?

Похоже, что нет. Как и не понимают (или не хотят понимать), какой удар по имиджу нашей страны они наносят своими абсурдными исковыми требованиями.