Повезло так повезло

Актер Азиз Бейшеналиев, известный ролями в фильмах «Мустафа Шокай», «Параграф 78», сериале «Скорая помощь» и других, прилетел в Алма-Ату из Москвы ранним утром 25 марта. Он рассказал «Фергане», как в аэропорту принимали прилетевших и как устроена карантинная изоляция первых суток после прилета.

Я прилетел в Алма-Ату из Москвы рано утром 25 марта. Когда самолет приземлился, нас попросили оставаться на своих местах, чтобы медработники могли проверить температуру у всех пассажиров до того, как они выйдут из самолета.

Зашли медики. Они были в белых комбинезонах, в очках, масках, респираторах. Сначала у всех померили температуру. Потом всем раздали для заполнения небольшие анкеты, в которых необходимо было указать фамилию, имя, отчество, паспортные данные, гражданство, номер телефона и адрес пребывания в Казахстане. Также нужно было указать маршрут предстоящего движения по Казахстану, а если это транзитный полет — то и это.

Казахский научный центр дерматологии и инфекционных заболеваний. Фото предоставлено "Фергане" автором

После того как мы заполнили эти анкеты и сдали их, нам разрешили выйти из самолета, но при выходе нужно было сдать паспорта. Внизу у трапа такие же сотрудники в белом обработали, опрыскали нашу ручную кладь.

Когда нас на автобусе привезли к зданию аэропорта, то паспортный контроль не работал, мы примерно полчаса ждали в накопителе, пока проверялись наши документы, которые мы сдали при выходе из самолета. Народ – нас было человек сто — прекрасно понимал ситуацию, поэтому не было никакого возмущения, все спокойно ждали.

К нам периодически выходил сотрудник пограничной службы с чьими-нибудь документами в руках и задавал вопросы. Так, например, девушка, которая стояла недалеко от меня, была гражданкой России, и у нее спросили, есть ли вид на жительство. Она его предоставила. Примерно через полчаса такой проверки пограничники попросили двух пассажирок пройти с ними. Кажется, по отметкам в их паспортах выяснилось, что до пребывания в Москве они были в каких-то из стран так называемого «красного списка».

Всех остальных пассажиров и меня в том числе вывели обратно на улицу со стороны летного поля, линию паспортного контроля мы не пересекали. Нас ждала колонна микроавтобусов, в которые мы сели. Наш багаж был загружен в отдельные две машины. И в сопровождении машин дорожной полиции мы поехали колонной в медицинское учреждение.

Оказалось, что нас ждал Казахский национальный институт дерматологии и инфекционных болезней. Там нас снова зарегистрировали, каждого в отдельной небольшой анкете, разместили по палатам. В моей палате вместе со мной было шесть человек, в другие я не заглядывал.

И только после этого у всех взяли мазки из горла и носа на анализ. На вопрос, когда нас отпустят, ответили: сразу после того, как будут получены результаты. Когда это может быть? В лучшем случае в течение дня. Кто-то из пассажиров попытался возмутиться – мол, такого рода анализы делаются за пару-тройку часов.

Но медработники очень спокойно и доходчиво пояснили: «Вот смотрите, вас здесь 110 человек. Если на каждого потратить хотя бы по минуте, это уже два часа. Потом этот биоматериал нужно везти в лабораторию. Но вы же не единственные, чьи анализы в этой лаборатории делаются. Поэтому чисто объективно в лучшем случае мы можем ожидать результатов ваших анализов в течение дня, но, скорее всего, это произойдет завтра». После этого все вопросы были сняты.

Так и получилось — мы находились в этом институте всего сутки. Нас попросили без необходимости из палаты не выходить. Например, в моей палате (я полагаю, что она была типовой) находился отдельный туалет, умывальник, у нас не было необходимости выходить даже в коридор. Трехразовое питание, нормальное такое, советское, столовское, больничное. Это было просто, сытно, вкусно – нормально, в общем. Несколько раз в день у нас измеряли температуру и фиксировали ее.

Азиз Бейшеналиев. Фото с сайта Kino-teatr.ru

На следующей день утром начали выписывать. Заходила медсестра, называла фамилии тех, чьи результаты к ним пришли, и эти люди шли, что называется, с вещами на выход. Мы получали свои документы, забирали багаж и могли ехать домой.

Хочу еще раз подчеркнуть, что все медработники, которые с нами контактировали в течение этих суток, начиная с самолета и заканчивая нашей выпиской, были в специализированной одежде — в белых комбинезонах, очках, респираторах.

Кто-то спросил: все ли результаты анализов были отрицательные? Медсестра ответила, что был выявлен один зараженный пассажир, и еще ночью его увезли в инфекционную больницу. Также увезли, я не стал спрашивать куда, еще 17 человек, которые были с ним «в непосредственном контакте». Я не знаю, что это означает. Возможно, этим людям не повезло сидеть рядом с этим пассажиром в салоне самолета, возможно, это были люди, которые оказались его соседями по палате на эту ночь. Не знаю. Но всем остальным медсестра сказала: «Вам повезло».

Вообще, хочу сказать, что отношение медперсонала в течение этих суток было очень такое спокойное, терпеливое, доброжелательное. И это, конечно, тоже сыграло свою роль… Понятно, что люди, пассажиры не рассчитывали потерять сутки таким образом, но не было никакого возмущения.

Когда нам выдали документы, там была расписка в двух экземплярах – один выдавали на руки, другой оставался у медсотрудников. Согласно этой расписке каждый из нас обязался, приехав домой, провести две недели в домашнем карантине, в самоизоляции. И я думаю, что это правильные меры, и жаль, что подобное не начали делать не только в Казахстане, но и в других странах, где это сейчас в диковинку, хотя бы месяц назад. Хотя понятно, что еще месяц назад везде, кроме Китая, такой вариант развития событий казался фантастической антиутопией...