Рогун и ТАЛКО можно брать

Верхняя палата парламента Таджикистана 24 января утвердила поправки в закон «О приватизации государственной собственности», принятые по предложению президента: из статьи 9 закона, в которой перечислены объекты в республике, не подлежащие приватизации, исключены Рогунская ГЭС и Таджикская алюминиевая компания (ТАЛКО). Таким образом, два крупнейших промышленных объекта страны отныне могут быть приватизированы, хотя пока государство сохраняет за собой 100% акций.

Учитывая важное место, которое занимали и занимают эти два ключевых объекта экономики в государственной пропаганде, решение о возможной их передаче в частные руки стало весьма неожиданным для общества и породило дискуссии о его причинах и последствиях. Так, строительство Рогунской ГЭС в последние полтора десятилетия достигло уровня национальной идеи: ее возведение власти напрямую связывают с поступательным устойчивым развитием страны. ТАЛКО же, как отмечено на сайте предприятия, считается «флагманом», «становым хребтом» таджикской экономики, главным бюджетообразующим предприятием. Этот статус сохранялся за ним с советских времен, однако в предыдущие годы оно стало приносить все меньше доходов в казну государства.

Неоднозначная репутация

ТАЛКО была создана в 2007 году на базе Таджикского алюминиевого завода (проектная мощность составляет 517 тысяч тонн алюминия). С того года, когда компания выпустила 421,5 тысячи тонн металла, производство сократилось более чем в четыре раза. Некоторые эксперты полагают, что виной тому был толлинговый механизм, который многие годы использовался в деятельности завода. В результате предприятие получало деньги только за работу (производство алюминия), но не являлось собственником продукции. Другие склонны считать, что до фактически кризисного состояния компания дошла благодаря тому, что ее доходы не вкладывались в развитие, а выводились за пределы республики. СМИ и отдельные исследователи, в том числе западные, неоднократно критиковали ТАЛКО за непрозрачную деятельность. Американский эксперт по Таджикистану Эдвард Лемон в докладе Freedom House «Страны переходного периода» за 2018 год отмечал, что деятельность компании контролируют высокие чиновники и их приближенные.

«Коррумпированные чиновники использовали оффшорные счета, чтобы выкачивать миллиарды долларов из государственных банков и предприятий. Например, контролируемый государством алюминиевый завод ТАЛКО принадлежит компаниям на Британских Виргинских островах. Вместо того чтобы реинвестировать в государственный бюджет, ТАЛКО используется ведущими чиновниками как секретный фонд для частных затрат», — писал Лемон.

Менеджеры ТАЛКО в свою очередь ранее поясняли, что предприятие «ввозит большую часть сырья для производства алюминия из-за рубежа, поэтому для совершения сделок с партнерами оффшорная компания была необходима».

Инвестиции как выход из кризиса

В 2019 году, по данным компании, выпуск алюминия составил 100,8 тысячи тонн и впервые за многие годы показал рост. На заседании правительства по итогам 2018 года президент Эмомали Рахмон выразил озабоченность снижающимися показателями предприятия и поручил принять меры по увеличению производства алюминия.

В начале 2019 года компания поставила задачу довести производство до 149 тысяч тонн металла (в 2018 году было произведено 95,8 тысячи тонн), однако уже ко второй половине года стало очевидно, что этот показатель достигнуть не удастся. Затяжной производственный спад заставил власти страны изменить форму собственности компании. В ноябре прошлого года ТАЛКО была преобразована из государственного унитарного предприятия в открытое акционерное общество (ОАО) со стопроцентной долей государства. В ТАЛКО пояснили, что «компания испытывала серьезные сложности по привлечению иностранных инвестиций», поскольку понятие «унитарные госпредприятия» не встречаются в законодательстве иностранных государств. В компании уверены, что преобразование открывает предприятию широкие возможности для привлечения иностранного капитала, поскольку акционерное общество является более понятной для иностранных инвесторов формой правового и экономического управления бизнесом.

Экономический обозреватель из Душанбе на условиях анонимности сказал «Фергане», что идея о преобразовании ТАЛКО в ОАО задумана для того, чтобы фактически построить еще один завод с участием китайских инвестиций. «По прежнему законодательству правительство было ограничено в привлечении инвесторов, поскольку 100% акций должны были быть у государства. Теперь, скорее всего, появится совместное предприятие», — отметил он.

Летом 2019 года парламент Таджикистана ратифицировал соглашение с китайской государственной компанией China Machinery Engineering Corporation (CMEC) о модернизации ТАЛКО на сумму $545 млн. Нововведения подразумевают обновление производственной линии и увеличение мощности предприятия, а также достройку некоторых объектов. Условия соглашения так и остались неизвестными для общественности, но в ТАЛКО утверждали, что о продаже акций китайской стороне речи не идет.

За чей счет национальная идея

Другим крупным объектом, который отныне может быть отчасти продан, является Рогунская ГЭС, возведение которой власти объявили ключевым условием для достижения стратегических целей государства — энергетической независимости и индустриализации. Ее строительство стало для правительства Таджикистана идеей фикс: многие годы таджикистанцам внушают, что экономическое развитие и счастливое будущее страны и ее граждан зависят именно от работы Рогуна.

Агрегат Рогунской ГЭС. Фото с сайта Minenergo.gov.ru

После неудачного соглашения с компаний «Русский алюминий» (РУСАЛ), которая должна была достроить это сооружение, Таджикистан в 2007 году объявил о возведении объекта собственными силами. Даже после получения положительного результата экспертизы от Всемирного банка привлечь крупных инвесторов в проект не удалось. В 2008 году для достройки станции было создано ОАО «Рогунская ГЭС».

С 2010 года в Таджикистане началась кампания по продаже акций ГЭС. Более 22 тысяч таджикистанцев стали держателями именных акций номиналом в 5000 сомони ($510), около двух миллионов приобрели простые акции (номиналом в 100, 500 и 1000 сомони). Было продано в общей сложности более 1,8 млн акций на сумму около 890 млрд сомони ($200 млн по курсу на декабрь 2010 года). Однако этих денег оказалось недостаточно, и официальный Душанбе стал привлекать средства за счет продажи евробондов, первоначальная выручка от которых составила $500 млн. Общая же стоимость строительства станции оценивается в $4,5-5 млрд.

С начала возобновления строительства Рогунской ГЭС в 2007 году на ее возведение из различных источников потрачено 24 млрд сомони ($2,47 млрд по нынешнему курсу). Особенно активно деньги стали осваиваться с 2016 года, когда был определен главный подрядчик (итальянская компания Salini Impregilo S.p.A.) и началось возведение плотины станции. Так, в 2018 году на Рогун было направлено 3,9 млрд сомони, в 2019-м — 4 млрд. В 2020 году планируется направить по меньшей мере 2,1 млрд сомони ($216 млн). Форсирование строительства позволило в ноябре 2018 года запустить первый агрегат Рогунской ГЭС, а в сентябре 2019 года заработал второй агрегат.

Доктор экономических наук Ходжимухаммад Умаров назвал разрешение на приватизацию Рогуна продуманным шагом. «Дело в том, что дальнейшее финансирование Рогуна – очень тяжелая ноша для бюджета. И такая диверсификация долга и уменьшение нагрузки на бюджет, думаю, заслуживает поддержки. Чем меньше будет потрачено из казны, тем больше будет направлено на науку и образование», — полагает эксперт.

Между тем в начале прошлого года Всемирный банк прогнозировал в среднесрочной перспективе низкий уровень притока прямых иностранных инвестиций в республику и ускорение оттока капитала. Из-за плохого делового климата Таджикистан с 2009 года не может получить гранты и кредиты от МВФ для поддержания бюджета. Нехватка средств на продолжение строительства ГЭС остается острым вопросом для таджикского правительства, и от того, смогут ли власти его решить, зависит не только экономический, но и имиджевый успех проекта, считает таджикский политолог Азиз Хайруллоев.

«Изначально было известно, что проект чрезмерно амбициозен и больше имеет имиджевый характер. При этом многие крупные инвесторы, например российские, реализовавшие в Таджикистане большие проекты, — «Билайн» — в телекоммуникационной сфере, строительство Сангтудинской ГЭС-1 — в энергетической, инициативы «Газпрома» по нефтегазодобыче — столкнулись с проблемой убыточности и возвращения вложенных средств. Вряд ли с такими примерами серьезный инвестор возьмется за Рогун или ТАЛКО», — говорит он.

Останется ли государство главным акционером?

Все официальные лица, комментировавшие в последние дни возможность приватизации двух стратегически важных естественных монополий, подчеркивали оптимальность такого решения, высказывая при этом уверенность, что государство оставит за собой контроль над Рогуном и ТАЛКО. Однако, учитывая шаткое экономическое положение страны и хронический дефицит финансовых ресурсов, способность властей удержать в своих руках контрольный пакет акций остается под вопросом.

«Правительство Рахмона будет как обычно декларативно заявлять, что сохранит за собой контрольный пакет акций, но в долгосрочной перспективе, и это уже доказано практикой, не сможет ничего удержать, и эти объекты перейдут инвесторам», — полагает политический обозреватель из Таджикистана Зафар Абдуллаев.

Зафар Абдуллаев. Фото с сайта Asiaplustj.info

Он считает, что вложение средств в экономику Таджикистана имеет сверхвысокие риски и не представляет интереса для институциональных инвесторов, этим могут заинтересоваться только «геоэкспансионные» инвесторы, такие как Китай или Россия, возможно, некоторые арабские страны, которые не чураются работы с коррумпированными режимами. Но Россия согласится инвестировать только в формате ЕАЭС. Наиболее реальным инвестором, по мнению политолога, является Китай, который заинтересован в экономическом и политическом влиянии на центральноазиатских соседей.

«По большому счету тот же Рогун Китаю не интересен, но ему нужен контроль над соседними территориями. И если уж Китай станет совладельцем Рогуна или ТАЛКО, то он не остановится на 49% акций. У него есть много накопленных средств, которые некуда вложить, в отличие от таджикских властей, у которых вечный дефицит. Мы уже видим это на примере золотых месторождений.

Приватизация таких объектов — в целом нормальная практика. Проблема в том, что в условиях авторитарной и коррумпированной политической системы продать, акционировать, приватизировать такие стратегические объекты, несмотря на их плачевное состояние, прозрачно и с соблюдением интересов народа, экономики невозможно, и нынешние решения можно назвать предательством национальных интересов», — заключает Абдуллаев.