Гайомардан из Миздахкана

«Фергана» продолжает публикацию исторических очерков Андрея Кудряшова, посвященных культовым местам Узбекистана и ритуалам зиёрата. Сегодняшний материал рассказывает о битве богатыря Шамуна Наби с царем Гяуром и о конце времен.

Панорама некрополя Миздахкан с юго-востока, со стороны города Хождейли. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

Районный центр Ходжейли расположен на левом берегу Амударьи, в десяти километрах от столицы Каракалпакстана — города Нукуса, и соединен с ним современным автомобильным мостом. Само название Ходжейли означает буквально «край паломников». Название это сохраняет свою актуальность и в XXI веке: сотни тысяч паломников ежегодно посещают здешний некрополь Миздахкан — огромное кладбище площадью около 2000 квадратных метров, известное, помимо прочего, историческими памятниками и священными местами, с которыми связано множество удивительных легенд. Согласно преданию, на Миздахкане находится могила первого человека — Адама (или Гайомардана), гробница пророка Шамуна и мавзолей проповедника Ережепа Халфа. Мавзолей этот — не просто мавзолей, но своего рода часы: постепенно разрушаясь, он отмеряет время, оставшееся до конца света. Когда из него выпадет последний камень, наступит конец времен.

Зороастрийская дахма (погребальная башня) Чилпык по дороге из Ургенча в Хождейли. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

Миздахкан возник вблизи древнего городища огнепоклонников, относящегося к II-IV векам до нашей эры. Позже он превратился в одну из самых почитаемых в Центральной Азии мусульманских святынь. Ученые Каракалпакстана полагают, что в разные исторические периоды он служил своего рода напоминанием о бедствиях, относящихся ко временам опустошительных войн и природных катаклизмов.

В священной книге зороастризма «Авесте» упоминается город Мазда, построенный в честь Ахурамазды — солнечного бога огнепоклонников. Святилище Миздахкан, чье название явно перекликается с авестийским, представляет собою обширное кладбище на трех холмах. Первые здешние захоронения археологи датируют II веком до нашей эры. Последователи пророка Заратустры не предавали тела умерших погребению, чтобы не осквернять священные для них стихии, — огонь, землю и воду, а выносили на возвышенности и помещали на плоские крыши погребальных башен — дахма, где останки обгладывали хищные птицы. Высушенные солнцем кости затем собирали в керамические сосуды — оссуарии — и помещали в склепы.

На восточном холме Миздахкана есть легендарный бугор Жомард-касаб, имеющий все признаки погребальной башни. Вокруг него было обнаружено множество оссуариев, в которых сохранились остатки тканей с золотыми нитями, украшения, монеты и ритуальные светильники. Тексты Авесты говорят, что пророк Заратустра начал свою проповедь при дворе царя Виштаспы в Бактрии, которая располагалась в верховьях реки Амударьи, в окрестностях современного города Термеза. Однако известный русский археолог и востоковед Сергей Толстов (1907-1976) полагал, что исторической родиной зороастризма следует считать Хорезм — земледельческий оазис, находившийся перед впадением Амударьи в Аральское море. Его точку зрения сегодня разделяют многие исследователи — особенно в Узбекистане. Из шестидесяти трех культовых памятников зороастризма, обнаруженных во всем мире, включая Иран, Индию, Афганистан и Пакистан, семнадцать древнейших находятся именно в Хорезме. По мнению ученых, народная легенда о могиле Адама на Миздахкане может быть более поздним переосмыслением авестийского мифа о сотворенном Ахурамаздой первого человека Гайомардана (или Гайомарта).

Камень Пророка

В 712 году низовья Амударьи завоевали арабы, утвердив здесь ислам. Однако, как и во многих других священных местах Центральной Азии, мусульманство здесь переосмыслило и усвоило некоторые черты местных культовых практик.

Вид из некрополя Миздахкан на древние руины Гяур Кала. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

Еще в IV веке до нашей эры в непосредственной близости от Миздахкана стояла глиняная крепость Гяур Кала. Спустя четыре столетия после арабских завоеваний монгольские орды Чингисхана разрушили ее. Однако само святилище Миздахкан не погибло и по-прежнему располагалось на оживленном перекрестке Великого Шелкового пути, со временем сделавшись одним из крупнейших мест родовых захоронений тюркских кочевников — каракалпаков, кипчаков и казахов.

Изначально мусульманам было вообще запрещено посещать могилы. Таким образом ислам хотел отмежеваться от культа поклонения умершим предкам, который был широко распространен среди арабов в те времена, когда они еще были язычниками. Согласно Сунне, пророк Мухаммад разрешал ставить на могиле только опознавательные знаки, чтобы ее мог найти родственник покойного. Один из хадисов Абу Давуда гласит, что, когда умер ближайший сподвижник Пророка Усман ибн Маз’ун, Мухаммад принес камень, положил его у изголовья могилы и сказал: «С помощью этого я буду узнавать могилу своего брата и буду хоронить здесь тех, кто умрет из числа членов моей семьи». Так, в ханафитском мазхабе — мусульманской богословской и правовой школе, до наших дней официально принятой в Узбекистане, — считается, что могила мусульманина не должна возвышаться над землей более чем на четыре пальца и подвергаться какой-либо отделке и украшениям. Однако на практике культ местных святых и почитание могил начали активно возрождаться в Центральной Азии уже с IX-X веков одновременно с развитием суфизма — исламского мистицизма, во многих местах как бы примирявшего ортодоксальные мусульманские доктрины с традиционными народными обычаями и пантеистическим мировоззрением. По мере развития суфийских тарикатов (мистических братств или монашеских орденов) в XII-XIV веках объектами народного поклонения становятся мазары — захоронения известных шейхов-наставников, выполнявших роль авлия — святых покровителей или посредников между Богом и местной общиной, а также кадам гох (или кадам жой) — «место следа» — символические памятники, связанные с народными преданиями о посещении этих мест действующими лицами Библии или Корана. В Узбекистане чаще всего объектами подобного поклонения оказываются библейские пророки Ной, Иов, Даниил, царь Соломон и царь Давид, Александр Македонский (он же Искандер Зулькарнайн, то есть Двурогий), зять пророка Мухаммада Хазрат Али, дочь Пророка и жена Али Фатима, таинственные святые старцы Хазрат Хызр (Хидр) и Парпи-Ота.

Казахские надгробные камни со знаками (тамга) родов-племен. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

Что касается самого Миздахкана, то почти каждая из сотен тысяч могил здесь оформлена в форме классического гумбаза — полукруглого купола из глиняной или кирпичной кладки над прочным кубическим основанием. Такая форма, заметим, особенно характерна для кочевых культур. Она как бы намекала на то, как если бы человек, в течение всей своей жизни не имевший постоянного пристанища, после смерти наконец-то обретал постоянный и устойчивый «дом». По мнению многих культурологов, сама конструкция гумбаза представляет собой символическую модель мироздания, где куб — это образ мира с четырьмя сторонами света, а купол — образ небесной полусферы, опирающейся на земную твердь, — именно так ее обычно видит странник, путешествующий по обширным пространствам здешних пустынь.

Верхняя точка некрополя Миздакхан с триангуляционным пунктом, переделанным в сакральный объект. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

Стоит заметить, что и в наши дни у каракалпаков знаменитые или выдающиеся предки считаются покровителями всего рода. Поэтому их могилы почитаются как родовые святилища. А среди узбеков Хорезма наряду с захоронениями в земле, соответствующими нормам ислама, нередко встречаются и захоронения в сагана — глиняных или деревянных саркофагах, находящихся над поверхностью земли. Обычно в сагана хоронят особо почтенных усопших, и такой способ упокоения можно считать пережитком зороастризма, полагавшим мертвое тело нечистым и запрещавшим осквернять им священные стихии — огонь, воду и землю. Но если в захоронениях знаменитых мусульманских подвижников и наставников суфизма каменные сагана носят характер символического надгробия, притом что само тело все же захоронено в земле, то в низовьях реки Амударьи надземные захоронения даже не слишком известных людей были широко распространены вплоть до последних десятилетий XX века.

Победа собаки над Гяуром

Центральный архитектурный и культовый памятник Миздахкана посвящен Шамуну Наби — легендарному магу и богатырю. Местные хранители устных преданий говорят, что этот таинственный проповедник единобожия прибыл на древнюю землю Хорезма еще до посланцев пророка Мухаммада. Шамун (Симон?) творил много чудес — исцелял от неизлечимых болезней, управлял погодой и движением небесных светил, мог говорить на языке диких зверей. Кроме того, он был бесстрашным воином и богатырем, не побоявшимся бросить вызов местному царю, которого предание называет Гяуром — неверным, то есть язычником. Царь Гяур считался непобедимым полководцем и коварным политиком, но с Шамуном из гордости сошелся в рукопашной схватке, понадеявшись на свою хитрость. Во время поединка он бросил Шамуну под ноги горсть зерна, тот оступился и упал перед врагом на колени. Но верная собака Шамуна по зову хозяина мгновенно прорыла подземный ход и, выскочив из-под земли между противниками, вырвала у Гяура внутренности. Шамун тем не менее не смог перенести позора своего падения и от стыда сам отрубил себе ноги. Согласно преданию, после его смерти Всевышний смилостивился над ним, и ноги умершего отросли, чтобы на том свете Шамун смог предстать перед лицом Бога не калекой, а в своем естественном виде.

Мавзолей Шамуна Наби после недавней реконструкции, фактически перестроенный. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

Сказители не дают вразумительного ответа, проповедником какой именно религии был Шамун, откуда он пришел и почему так странно закончил свои подвиги. Его мавзолей с высоким порталом и семью куполами вытянут на 25 метров в длину. Внутри располагается столь же длинная гробница, по своей форме очень напоминающая гробницу пророка Даниила в Самарканде. Но, когда археологи вскрыли гробницу Шамуна, никаких человеческих останков внутри нее не обнаружилось. Само сооружение датировали концом XVIII века, определив при этом, что оно построено на развалинах более древнего памятника — предположительно, XVI века. Стоит заметить, что упоминание в легенде о Шамуне собаки, спасшей ему жизнь и фактически решившей в его пользу поединок с Гяуром, плохо увязывается с мусульманскими представлениями. В исламе собака считается нечистым существом. Ее необходимо держать за 60 шагов от человеческого жилья, хотя и тогда ее дыхание оскверняет. По мнению этнографа Глеба Снесарева (1910-1989), эта часть легенды содержит гораздо более древние представления, восходящие к зороастризму, в котором собака считалась благородным и почти священным животным.

Cовременные похороны на Миздахкане. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

Исследовав археологические и исторические данные и проанализировав надписи на стене мавзолея, историк и краевед из Каракалпакстана К. Нуржанов высказал предположение, что мавзолей Шамуна мог служить напоминанием об изменении русла Амударьи в XV веке — природной катастрофе, заставившей искать спасения от засухи и голода миллионы людей.

Амударья не всегда впадала в Аральское море, временами она меняла свое направление. В древности знаменитая река текла вдоль южного обрыва плато Устюрт, устремляясь во впадину Сарыкамыш в пустыне Каракумы, а далее, проходя через впадину Узбой, впадала в Каспийское море. В средние века это старое русло Амударьи — Дарьялык — благодаря сложным ирригационным сооружениям питало водой земледельческие оазисы Хорезма, протекая и через его столицу Гургандж. До наших дней от Гурганджа сохранился маленький городок Куня-Ургенч (Старый Ургенч) на севере Туркменистана. В XIII веке монголы Чингисхана разрушили дамбы на Дарьялыке и затопили город, погубив при этом сто тысяч жителей. Гургандж восстанавливался сто лет, потом снова был разрушен Тамерланом и еще сто лет отстраивался. Но в конце XVI века, по свидетельству летописцев, какой-то природный катаклизм окончательно повернул воды Амударьи к Аральскому морю, заставив перенести столицу Хорезма в Хиву — почти на сто километров южнее Гурганджа.

По мнению историка Нуржанова, Миздахкан, находившийся на повороте русла Амударьи, стал свидетелем народных бедствий и массовых переселений. Поэтому его культовые памятники тех времен вполне могли быть посвящены именно этим событиям. Такая версия выглядит актуальной и в наши дни, когда регион вокруг пересохшего в конце XX века Аральского моря переживает жестокую экологическую катастрофу, тоже заставляющую людей уезжать отсюда в поисках лучшей жизни. Возможно, именно во времена средневековых бедствий возникла и утвердилась местная легенда о находящихся здесь «Мировых часах».

Кувырком с холма

Мировыми часами сказители на Миздахкане называют руины средневекового мавзолея святого Ережепа (Раджаба) Халфа, проповедовавшего здесь ислам на заре его распространения в Центральной Азии. Где-то в основании мавзолея, согласно легенде, скрыта и могила первого человека — Адама. Мавзолей представляет собою высокое прямоугольное сооружение IX века, одна стена и крыша которого обвалились уже полностью. Оставшиеся стены также медленно осыпаются, хотя, по свидетельствам археологов, они стоят на довольно прочном фундаменте, в основу которого был заложен камышовый слой, надежно предохраняющий от сырости и грунтовых вод и придающий устойчивость к сейсмическим колебаниям. Если считать мавзолей мировыми часами, то легко вычислить, когда настанет Судный день. За двенадцать веков полностью обвалилась лишь треть постройки — значит, до конца света остается еще примерно два с половиной тысячелетия.

Мавзолей Ережепа Халфа (IX век н.э.), или "мировые часы". Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

Не исключено, однако, что мир простоит несколько дольше, чем показывают расчеты. Дело в том, что современные паломники трудолюбиво выстраивают вокруг разрушающегося мавзолея множество маленьких пирамид, состоящих из поставленных друг на друга камней. Кирпичей в пирамиде должно быть семь — по числу ангелов семи небес или куполов над гробницей пророка Шамуна. При этом нельзя разрушать чужие пирамиды для постройки своей. Это все равно, что строить собственное счастье на разрушении чужих надежд. И тем более грех — унести камень со святилища. О том, чтобы унести с Миздахкана какой-нибудь камешек на память, не помышляют даже европейские туристы, которых на этот счет строго предупреждают гиды и смотрители.

Цифра 7 присутствует и в ритуале, которому на Миздахкане следуют женщины, желающие избавиться от бесплодия. Согласно обычаю, для этого им нужно в четверг скатиться вниз по крутому склону с холма Жомард-касаб, при этом семь раз перевернувшись через голову. Само название холма созвучно с зороастрийским именем первого человека Гайомардана, миф о котором, возможно, и породил местную легенду о могиле Адама. Устные предания говорят, что Жомард был не простым мясником (эта профессия в мусульманских странах считается малопочтенной), а богатым благотворителем, раздававшим мясо всем нуждающимся. Он клал в одну чашу своих весов столько мяса, сколько земли мог насыпать его проситель в другую чашу.

Одна из святынь Миздахкана, средневековый мавзолей принцессы Мазлумхан Сулу. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

Легенда о Жомарде также может быть связана с доисламскими представлениями. В религии зороастризма особенное значение имели ритуальные жертвоприношения скота — без причинения животным страха и излишних мучений. Точное соблюдение ритуала обещало всей общине благоденствие: плодородные земли, умножение стад и рождение здоровых детей. Таким образом, все предания и легенды Миздахкана, какими бы странными и запутанными они ни казались, в целом сплетаются в единый мистический орнамент, в центре которого находится идея сохранения жизни, а также гармонии человека с Богом и мирозданием.

Фото Андрея Кудряшова / «Фергана»