Нет алых роз и траурных лент...

Пик Победы. Фото с сайта mail.kz

На прошлой неделе в горах Кыргызстана случилась трагедия: при восхождении на пик Победы погибла (по предварительным данным) российская альпинистка Наталья Наговицина. На высоте более семи тысяч метров она сломала ногу и не могла спуститься вниз. На лютом морозе Наталья боролась за жизнь несколько дней, однако из-за особенностей рельефа, высоты и погодных условий спасатели так и не смогли до нее добраться.

История эта всколыхнула общественность. В очередной раз заговорили о том, что такое альпинизм — овеянный романтикой вид спорта или опасная антиобщественная забава, когда альпинисты пренебрегают не только своими жизнями, но и жизнями своих близких и родственников, а также спасателей.

Бросил на произвол судьбы?

В лихие девяностые в России ходил несколько брутальный анекдот. Команда альпинистов после многодневного штурма с огромным трудом достигает самой сложной вершины Тянь-Шаня, пика Победы, а там — пятисотый «мерседес» с новыми русскими. Изумленные альпинисты спрашивают:

— Мужики, вы как сюда попали?

— Это не мы попали, — отвечают им новые русские. — Это попал тот, кто нам тут стрелку назначил...

Анекдоты, конечно, сочиняют про все на свете, даже про вещи совершенно сакральные — и альпинисты тут не исключение. Однако сам альпинизм до сих пор продолжает оставаться занятием, окруженным флером романтики и героизма. Немалую роль в этом сыграли песни советских бардов, особенно Владимира Высоцкого, написанные им для фильма «Вертикаль». В самых отдаленных уголках СССР народ напевал под гитару: «Парня в горы тяни — рискни! Не бросай одного его...»

Не меньшей популярностью пользовалась его «Скалолазка» с очаровательным припевом, перед которым мало какая девушка могла устоять:

«Ох, какая же ты близкая и ласковая,

Альпинистка моя, скалолазка моя!..»

Но в реальной жизни альпинизм — занятие не так романтическое, как трудное и смертельно опасное. В открытых источниках не удалось найти точной статистики по тому, сколько именно альпинистов гибнут каждый год в мире. Однако в России, согласно данным МЧС, в горах ежегодно гибнут 30-40 человек. Территория РФ составляет примерно 1/8 всей земной суши. Даже если руководствоваться грубым арифметическим подходом, становится ясно, что на планете во время восхождений каждый год расстаются с жизнью 200-300 человек. Число кажется ничтожно малым по сравнению, скажем, с цифрами смертности в дорожно-транспортных происшествиях: в той же России, согласно официальной статистике, за 2024 год в ДТП погибло почти тринадцать тысяч человек.

Впрочем, сравнивать тут трудно. Как это ни печально, гибель в ДТП давно уже стала статистикой больших цифр. Гибель же людей в горах всегда оказывается новостью, будоражащей умы и сердца людей. Тем более что гибель эта может быть не мгновенной, а разворачиваться во времени, как своего рода хоррор, когда миллионы с замиранием сердца следят за тем, удастся ли альпинистам спастись из ледяных челюстей горных вершин.

Наталья Наговицина. Фото из соцсетей

Похожая история случилась совсем недавно на пике Победы в Кыргызстане — высочайшей (7439 метров) вершине Тянь-Шаня. 12 августа, совершая восхождение с напарником Романом Мокринским, сорокасемилетняя российская альпинистка Наталья Наговицина сломала ногу. После этого Мокринский отстегнулся и, как говорят, ушел за помощью. Кое-кто уже обвинил Романа в том, что он фактически бросил Наговицину на произвол судьбы, при том, что травму Наталья получила якобы по его вине. Сам Мокринский отказался разговаривать с журналистами на эту тему.

Оставшаяся на вершине Наталья продолжала бороться за жизнь. Несколько дней миллионы людей с волнением следили за спасательной операцией. В какой-то момент на помощь Наговициной попытались прийти два иностранных альпиниста — Лука Синигалья (по другим данным, Романьоли) и его немецкий напарник. Они принесли ей спальник, горелку, еду и газовый баллон. Однако и сами стали жертвой пика — Лука получил обморожение рук, у него развился отек мозга, и он скончался прямо в горах.

Зона смерти

Тут следует сказать, что пик Победы имеет у альпинистов репутацию чрезвычайно коварной вершины. Там очень высокая степень смертности — из-за сложного рельефа, множества опасных участков, лавин и непредсказуемой погоды.

Но это далеко не все опасности, которые подстерегают людей на Тянь-Шане. Одна из главных проблем высокогорного восхождения — гипоксия, для которой характерны пониженное содержание кислорода в тканях и кислородное голодание. Сюда же можно отнести истощение, обезвоживание, инсульт, который развивается на фоне гипоксии. На таких высотах часто возникают проблемы с легкими, почками, сердцем и другими внутренними органами. На вершинах, подобных пику Победы, даже летом температура может опускаться до минус сорока — а это почти верное обморожение.

Следствием гипоксии может стать так называемая высотная, она же горная болезнь. Это патологическое состояние, связанное с кислородным голоданием, наступающим вследствие понижения парциального давления кислорода во вдыхаемом воздухе. Усугубляющими факторами тут становятся физическое утомление, охлаждение, обезвоживание организма, ультрафиолетовое излучение, тяжелые погодные условия, резкие перепады температур в течение дня. Горная болезнь вызывает изменения в психике человека, у него начинаются галлюцинации, он может повести себя неадекватно, что в горах смерти подобно. Кроме того, горная болезнь может привести к острой сердечной недостаточности, отеку легких или отеку мозга с последующим летальным исходом.

Лука Романьоли. Фото с сайта sb.by

У альпинистов существует понятие «зона смерти». Эта зона обычно начинается от высоты 8 тысяч метров. На такой высоте воздух слишком разрежен, кислорода в нем недостаточно для нормальной жизнедеятельности. В принципе, к большой высоте человеческий организм до какой-то степени способен адаптироваться: вырабатываются дополнительные эритроциты, сердце бьется быстрее, подавляются те функции организма, которые не являются жизненно важными. Однако к условиям зоны смерти человек адаптироваться не может: здесь организм расходует запас кислорода быстрее, чем может его пополнить. Длительное пребывание в этой зоне без дополнительного снабжения кислородом приводит сначала к ухудшению функций организма, затем к потере сознания, а в конечном итоге — к смерти. Единственный способ этого избежать — покинуть зону смерти или использовать дополнительное снабжение кислородом.

По страшной иронии судьбы, муж Натальи Сергей Наговицин, тоже альпинист, погиб в 2021 году во время спуска с соседнего с пиком Победы пика Хан-Тенгри (7010 метров). На высоте 6900 метров у него случился инсульт. Наталья все время находилась рядом с мужем, но спасти его не смогла.

Несмотря на трагедию, Наталья продолжила свои восхождения на вершины. Как говорит ее подруга, она очень хотела получить жетон «Снежный барс», который выдается альпинистам, покорившим высочайшие вершины бывшего СССР, и в их числе — пик Победы. В этот раз она отправилась на покорение горной вершины всего с одним напарником.

Как уже говорилось, восхождение было прервано несчастным случаем: Наталья сломала ногу. На помощь застрявшей в горах Наговициной отправился вертолет Минобороны Кыргызстана с профессиональными спасателями. Однако он совершил жесткую посадку на высоте 4600 метров, в результате чего были сильно травмированы два человека. Попытка отправить второй воздушный борт тоже ни к чему не привела.

Вообще говоря, применять на больших высотах винтокрылые машины очень сложно. Так, в 2019 году в Кыргызстане потерпели бедствие трое альпинистов из Казахстана. Они оказались на высоте 6,6 тысячи метров и не могли спуститься. Но отправить на такую высоту гражданский вертолет оказалось невозможно. Тогда мэр Алматы Бахытжан Сагинтаев написал следующее: «Сложность заключается в том, что вертолет не летает на таких высотах. Максимальная высота подъема 4500 метров».

Тогда же пилот вертолета Стальбек Алымкулов рассказал Tengrinews.kz, что вертолеты, имеющиеся в Казахстане, просто не могут подниматься на высоту свыше шести тысяч метров.

Вертолет спасателей. Фото с сайта ren.tv

Военные вертолеты способны подниматься несколько выше гражданских, но и у них есть свой потолок. Рекордная высота, которую взял вертолет в горах, насчитывает 8868 метров. Именно на такой высоте посадил свой вертолет французский пилот Дидье Дельсаль — это было на Эвересте в 2005 году. Но это единичный случай, серьезные трудности у вертолета начинаются уже от четырех тысяч метров. К разреженному воздуху добавляется сложный горный рельеф плюс сильнейшие порывы ветра. Все это делает вертолеты ограниченно применимыми в горных условиях.

День шел за днем, а Наталья так и оставалась одна на высоте более семи тысяч метров. Многие думали, что ее просто не могут найти, как это было с казахстанскими альпинистами, погибшими в 2019 году на том же пике Победы. Однако, когда надежды на спасение уже не оставалось, начальник базового лагеря Южный Иныльчек Дмитрий Греков заявил следующее: «Ее [Наговицину] искать не надо, мы знаем, где она находится. Просто туда добраться невозможно. Оттуда вообще еще никогда никого не снимали за всю историю. Руками нереально спустить, только вертолетом, а таких вертолетов у нас в Кыргызстане нет».

Именно по этой причине тела погибших альпинистов обычно остаются на горных вершинах вроде пика Победы — как ужасное предупреждение всем, кто осмелится бросить вызов силам природы.

Цена вопроса

В чем же причины регулярных трагедий в горах и возможно ли их избежать?

Член классификационной комиссии Федерации альпинизма России, член жюри премии «Золотой ледоруб России» Владимир Шатаев полагает, что одна из главных проблем — коммерциализация альпинизма. В горах очень важна тесная спайка между членами команды, когда каждый может полагаться на товарища, как на самого себя. В «коммерческом» же альпинизме, по его словам, группы формируются из фактически незнакомых друг другу людей, которые поднимаются на гору двойками и тройками.

О безответственности самих альпинистов говорит мастер спорта, председатель комиссии по классическому альпинизму Федерации альпинизма России Александр Яковенко:

«Люди, которые не подготовлены, подниматься на высоту 7439 метров не должны. Если они туда попали — возникает какая-то серьезная проблема, какое-то ЧП. Сейчас как раз тот самый случай. Ты ничего не можешь сделать, у тебя нет команды, ничего нет. Как можно было на Пик Победы идти вдвоем? Иначе как безответственным отношением к самому процессу восхождения я это назвать не могу».

Известно, что у высочайших гор — семи- и восьмитысячников — есть так называемый процент смертности. Это соотношение тех, кто пошел штурмовать вершину, и тех, кто погиб во время восхождения. Для самых сложных вершин этот процент может доходить до двадцати, то есть гибнет каждый пятый альпинист. У Эвереста этот процент чуть больше пяти, у пика Победы — восемь процентов.

Обыватели иногда считают, что при восхождениях гибнут в основном любители, не имеющие достаточной квалификации. Однако и профессиональных альпинистов, казалось бы, идеально подготовленных к любым неожиданностям, в горах все равно ждут опасные сюрпризы.

Известный белорусский альпинист, покоритель Эвереста Владислав Каган рассказывает, как в начале восьмидесятых годов прошлого века группа белорусских альпинистов покорила пик Победы. Казалось бы, цель достигнута, все самое трудное позади. На деле же беда ждала их при спуске.

«Пришел ураган, началась пурга, — говорит Каган. — Ветер сдувал даже лежачего. Температура воздуха падала до минус 54 градусов. Более двух недель, экономя еду, бензин и силы, наши ребята провели в брезентовой палатке, укрывшись от урагана с подветренной стороны предвершинного гребня. Только на 26‑е сутки им удалось вернуться в базовый лагерь. Потом альпинисты долго лежали в ожоговых отделениях больниц, многим ампутировали пальцы на ногах и руках…»

Возможно, не все об этом знают, но спасательные операции в горах стоят денег и, как правило, солидных. Тут обычно привлекаются разнообразные технические средства от вертолетов до гужевого транспорта, а также значительные людские ресурсы — от медиков до спасателей. Именно поэтому альпинисты перед восхождением покупают страховку. Так, по некоторым сведениям, Наталья Наговицина приобрела базовую страховку на $35 тысяч. Однако, когда Наговицина еще была жива, операцию по ее спасению оценили почти в $59 тысяч. И хотя спасти альпинистку не удалось, но разницу в страховой сумме и общей стоимости спасательной операции возмещать все равно придется. Вероятнее всего, бремя это падет на наследников, что станет для них дополнительным испытанием на фоне потери близкого человека.

А смысл?

Трагедия на пике Победы вызвала вал откликов в соцсетях и на форумах СМИ. Вместе с соболезнованиями много было и недоуменных вопросов. Широкая публика искренне не понимает, зачем люди по собственной воле идут в горы, да еще по таким маршрутам, которые с большой вероятностью могут привести их не к триумфу, а к гибели. Им возражают, говоря, что альпинизм — это спорт, а во всяком спорте есть риск, и надо уважать право человека на выбор и его право распоряжаться собственной жизнью. Оппоненты в ответ задаются вопросом, думают ли альпинисты о родных и детях, которые могут в один миг стать сиротами. Многие негодуют, называя альпинистов эгоистами, говоря, что заложниками их игр с горами становятся спасатели, которые должны идти вызволять альпинистов из снежного плена и при этом часто сами страдают или даже погибают. Большинство же комментаторов не видят в деятельности альпинистов никакого героизма, называют их смерти нелепыми и бессмысленными.

Фото с сайта centralasia-travel.com

Так что же заставляет альпинистов восходить на гору и рисковать не только своей жизнью, но и жизнью других людей? Одного определенного ответа на этот вопрос дать нельзя. Кто-то говорит об адреналиновой наркомании, заставляющей людей снова и снова помещать себя в опасные условия. Другие вспоминают Зигмунда Фрейда, который некогда ввел в психоанализ термин «танатос», подразумевая под этим саморазрушительное влечение к смерти. Впрочем, задолго до Фрейда Александр Пушкин писал: «Все, все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья — бессмертья, может быть, залог!»

В некоторых случаях люди восходят на опасные вершины, движимые честолюбием — чтобы получить спортивное звание, жетон «Снежного барса» или просто восхищение окружающих. Другим нашим современникам, возможно, обыденная жизнь кажется слишком пресной, и они отправляются в горы, как когда-то первооткрыватели отправлялись на утлых суденышках в океан, движимые неясным стремлением к новизне. Кто-то идет в горы, как на войну — только для того, чтобы на фоне смерти ярче почувствовать жизнь.

«Чайки стонут перед бурей, — стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей, — писал Максим Горький. — И гагары тоже стонут, — им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает».

Гром ударов и опасности, естественно, пугают среднестатистического обывателя. Однако есть особый тип людей, которому нужна опасность, нужен риск на грани смерти, обыденная жизнь кажется им серой и невыразительной.

Так или иначе, подавляющее большинство комментаторов, очевидно, считает восхождения в горы бессмысленной игрушкой, опасной не только для самих альпинистов, но и для окружающих их людей. Как говорили древние римляне, vox populi, vox veritatis — «глас народа — глас истины». Но если это действительно так, почему же глас народа звучит втуне, почему власти разных стран не вмешаются, почему не остановят смертельные паломничества в горы?

Конечно, существует спортивный альпинизм, тут есть свои соревнования и свои рекорды. Но большинство людей, идущих в горы, профессиональными спортсменами не являются. В таком случае не стоит ли пресечь эту смертельно опасную забаву?

Судя во всему, власти держатся на этот счет другого мнения. Догадаться о причинах такой позиции несложно — альпинизм и горный туризм исправно пополняют налоговую копилку. Так, например, в том же Кыргызстане с 2020 года по 2024 включительно благодаря налоговым поступлениям от туризма бюджет республики пополнился на 1,1 млрд сомов ($12,5 млн). При этом альпинизм и горный туризм — далеко не последняя статья в этих поступлениях.

Для иллюстрации можно взять расценки кыргызстанской компании Ak-Sai Travel, услугами которой воспользовалась Наталья Наговицина. Фирма предлагает туристу отправиться на пик Победы даже без гида. При этом можно выбрать так называемый полный пакет «Базовый» за $3000, а можно взять «Эконом-пакет» всего за $1800. Именно им и воспользовалась Наталья Наговицина.

Однако у компании есть предложения и подороже. Например, на пик Ленина можно восходить с гидом и с кислородом. И тогда цена за восхождение поднимается уже до $6550. Очевидно, что отказ от подобных туров повлечет немалые убытки не только для компании, но и для государства, которое не получит своих законных налогов.

И тут логика госчиновников и турагентов выглядит довольно просто. В горы альпинисты лезут за деньги, спасают их оттуда тоже за деньги — так что в этом смысле от них одна только прибыль. А то, что некоторые при этом гибнут, — ну, тут, как говорится, красиво жить не запретишь. А тем более — красиво умирать.

Таким образом, сладкие плоды альпинизма достаются государству и турагентствам, горькие же — спасателям и родственникам альпинистов. Может ли государство, считающее себя демократическим, на законных основаниях запретить походы в горы? В ближайшее время этот вопрос, вероятно, так и останется открытым.