«Скоро Хусанов будет ездить в Узбекистан с английскими телохранителями»

Алишер Никимбаев. Фото из личного архива эксперта

В мире становится все больше футбола, и очень радует, что Узбекистан не находится в стороне от этого праздника. Узбекские футболисты играют в топ-клубах Европы, национальная команда близка к выходу на первый в своей истории чемпионат мира, юношеская сборная уже там. Тем не менее достаточно и подводных камней, которые частенько мешают планомерному развитию. Корреспондент «Ферганы» обсудил плюсы и минусы узбекского футбола с менеджером и спортивным экспертом Алишером Никимбаевым.

— Сборная Узбекистана невероятно близка к своему первому чемпионату мира. Получится ли завоевать путевку? Что этому может помешать?

— Помешать может только собственная отвратительная игра в двух последних матчах. Но я в это не верю. Команда уже сбалансированная, сформировавшаяся. Не думаю, что что-то может помешать достичь успеха. Если только разгильдяйство или затмение найдет на всех футболистов. Быть может, эпидемия травм. Да и в этом случае в распоряжении Тимура Кападзе широкий выбор запасных игроков.

Верю, что команда как минимум не проиграет 5 июня, то есть решит вопрос уже в Эмиратах. Но даже если что-то пойдет не так, то в матче в Ташкенте 10 июня с Катаром все решится наверняка. Уверен на на 90 с лишним процентов. То есть, если я до мартовских матчей давал 70 процентов, то после ничьи с Ираном вероятность выросла. Почему? Потому что сборная ОАЭ, которая сохраняет теоретические шансы подвинуть Узбекистан, иранцам проиграла, отставание увеличилось с 3 до 4 очков, и это может стать ключевым фактором.

— Не кажется ли вам, что если бы участников чемпионата мира всегда было 48, то Узбекистан вряд ли бы пропустил хоть одно первенство?

— Ну, если математически брать, то вполне возможно. Как минимум, выходили бы регулярно. Однако история не любит сослагательного наклонения. С нынешним форматом к 2034 году я вижу сборную Узбекистана трехкратным участником чемпионатов мира.

— Если бы сейчас от Азии отбиралось 4+1, каковы были бы шансы узбекской сборной?

— Сложно сказать. Настрой у команд был бы иной. На данный момент вижу двух очевидных лидеров — это Иран и Япония. Например, те же южнокорейцы, которые растеряли уйму очков, что вряд ли им помешает выйти на ЧМ, играли бы гораздо собраннее. Или посмотрите, как тяжело начинала Австралия. То есть, это стабильная четверка, которая чаще всего ездит на чемпионаты мира. Есть еще Саудовская Аравия. Боролась бы и наша сборная. Но было бы очень тяжело.

— Считается, что нынешнее поколение сборной Узбекистана — золотое. С чего такое мнение и так ли это? Можно ли сравнить Шомуродова с Шацких, Файзуллаева с Джепаровым или Машарипова с Касымовым?

— Я не считаю нынешнее поколение «золотым». Хотя, надо сказать, команда как никогда сбалансирована, но не без проблем. Конечно, появление первого узбекского игрока в английской Премьер-лиге о многом говорит. Да и Шомуродов стабильно выступает в топ-5. Однако, если рассматривать индивидуально, то Касымов и Джепаров были очень яркими футболистами, но команде не хватало фундамента. Допустим, выпадал правый край. Сейчас ситуация более ровная. Достойная оборона. Да и вратарская линия неплохая. Тот же Юсупов, может быть, не хуже Нестерова, например. В целом хороший состав, и тактика под этот состав подобрана правильно.

— С кем можно сравнить Хусанова?

— Наверное, Хусанова по позиции следует сравнивать с Андреем Федоровым. Кодир засветился раньше Андрея, но это, скорее всего, связано с тем, что ранние годы Федорова пришлись на развал СССР. Возможно, для футболиста было бы лучше, если бы он уехал из «Нефтчи» раньше. Выбила его из колеи и дисквалификация (на два года за удар судьи на поле. — Прим. «Ферганы»). Нужно учитывать, что и трансферов из чемпионата России было не так уж много.

— Способен ли Хусанов закрепиться на топ-уровне и за счет чего?

— Абдукодир очень серьезный молодой человек, трудоголик. Он смел и имеет хорошие физические данные. К тому же ему везет на хороших тренеров, будь то Беларусь или Франция. Его не держали на лавке, а давали возможность показать себя, поддерживали, развивали. Вот и в Англии Гвардиола работает над Абдукодиром очень тонко. Вопрос в том, где будет Гвардиола осенью, и кто придет вместо него в «Манчестер Сити», если вдруг Пеп уйдет. Мы знаем, что есть тренеры, которые мало заботятся о взращивании молодых игроков. Но я надеюсь, что Хусанов к тому времени заматереет.

Однако главный риск я вижу в том, что Абдукодир скоро женится. Каждый футболист знает, что первый год после свадьбы очень сложный — адаптация к новой жизни. С другой стороны, может быть, наоборот, ему это и поможет в бытовой части.

Так что следующий год для Хусанова очень важен со всех точек зрения. Это будет его первый полный сезон в АПЛ, нужно успешно пройти предсезонную подготовку, чтобы закрепиться в основном составе при любом тренере. Плюс семейная жизнь. Нужно научиться сочетать работу и дом.

Абдукодир Хусанов. Фото DI Podkast

— Насчет дома. Показалось, что последняя поезда Хусанова в Узбекистан не принесла футболисту пользы. Скорее, наоборот.

— Да, парня в Ташкенте задергали, затуркали. Как сказал один из моих коллег, Ассоциация футбола Узбекистана оказалась не готова к появлению в стране игрока топ-лиги. Скажу больше, весь узбекский футбол оказался к этому не готов. И дело даже не в Хусанове, а в целом в обстановке вокруг домашнего матча отбора чемпионата мира против Кыргызстана. На тренировки узбекских футболистов приходили все кому не лень. Омоновцы, которые должны были оградить игроков, приводили своих детей, чтобы те сделали селфи.

А ведь впереди, возможно, решающий матч против Катара. И это событие может стать настоящим праздником, что чревато последствиями. Думаю, что в Ассоциации должны понимать все эти риски и сделать выводы из того, что произошло в марте. В том числе усилить безопасность.

Люди, кажется, не совсем понимают, как обстоят дела. Они думают, что какое-то селфи вряд ли напрягает футболиста. Но так ведь думает каждый. А это хаос. Блогеры выложили видео с Хусановым, которое превратилось в мем. До абсурда доходит. Если такой бардак продолжится, если Ассоциация не примет меры, то не удивлюсь, что уже «Манчестер Сити» вмешается в ситуацию и приставит своих телохранителей, как дополнительную меру безопасности. Так делают некоторые клубы.

— Не слишком ли рано поют ему дифирамбы, не сломается ли?

— Семья Абдукодира скромная, работящая. Конечно, я лучше знаю отца Кодира — Хикмата Хошимова, который был игроком сборной, когда я там работал менеджером. Таких людей дифирамбами не смутить. Думаю, в том же духе он воспитал и сына.

— Вы, возможно, встретитесь с Хусановым на Кубке мира среди клубов, где примет участие «Манчестер Сити», а вы там будете работать. Расскажите, чем будете заниматься?

— Я буду работать в Вашингтоне, а там «Манчестер Сити» играть не будет. Так что с Кодиром вряд ли увидимся. Как минимум, в рамках моей работы. У меня матчи «Ювентуса» с «Аль-Айном», «Аль-Хилала» с «Ред Буллом» и снова матч «Аль-Айна», но уже с «Видадом». Как завершу работу, планирую посетить другие города, возможно пересечемся с Хусановым где-то, но далеко не факт. Да и ехать к футболистам в гостиницу, беспокоить ребят, — некрасиво.

Что касается моих функций, то я буду работать матч-директором ФИФА на стадионе в Вашингтоне, отвечать за проведение футбольных матчей. В общем, все, что происходит с момента приезда команд на стадион до их отъезда с арены, — моя работа. Подготовить раздевалки к их приезду, встретить команды, сопроводить на разминку и обратно, обеспечить участие тренеров и футболистов в пресс-конференции, согласовать цвета футболок, даже спланировать награждение лучшего игрока матча. Понятно, что рядом со мной будут находиться и другие представители ФИФА – штатные работники или фрилансеры: медиа-офицер, маркетинг-менеджер, комиссар матча.

Был до этого комиссаром матчей ФИФА на молодежном чемпионате мира в 2023 году в Аргентине, как раз на матчах сборной Узбекистана. Также был матч-директором, но это было в Андижане, на футзале. Это другие вызовы. Потому должность матч-директора на Кубке мира среди клубов для меня нова.

В марте нас собирали на семинар в Майами. Познакомились с коллегами, с кем предстоит работать в июне. Была возможность посмотреть стадионы, на которых нам придется работать. Мой стадион — Audi Field, стадион MLS, на котором играет клуб «Вашингтон Ди.Си. Юнайтед». С нетерпением жду нового для себя опыта.

Добавлю, что это не только новый опыт, но и большая честь. На клубном Кубке мира будут работать одиннадцать матч-директоров – по одному на каждый город. Четверо из них – сотрудники ФИФА или оргкомитета Кубка мира 2026, еще шестеро – представители конфедераций. И только один – представитель национальной федерации. Можете представить, сколько специалистов по всему миру мечтали бы оказаться на моем месте.

— Вслед за мундиалем и клубным Кубком мира расширилось число участников и юношеского чемпионата мира. К тому же он будет проходить теперь каждый год. Не многовато?

— ФИФА пошла на реформу юношеских чемпионатов мира, как среди юношей, так и среди девушек, преследуя три ключевых цели: сделать турнир доступнее для команд со всего мира, дать шанс большему числу молодых игроков проявить себя на мировом уровне и превратить чемпионат из простого соревнования в настоящий футбольный праздник.

Переход к ежегодному проведению связан с тем, что раньше целые поколения талантливых футболистов оказывались за бортом. К примеру, Лионель Месси и Криштиану Роналду не смогли сыграть на U-17, потому что родились в нечетные годы. Спортсмены, рожденные в нечетный год, не могли попасть на чемпионат мира в составе сборных, так как были младше 16 лет на момент проведения, а в юношеском футболе каждый год играет огромную роль.

Более того, ФИФА больше не требует от страны-организатора предоставлять множество стадионов, как это было раньше. На Кубке мира 2013 года в ОАЭ матчи проходили в шести разных городах, и юные футболисты могли увидеть вживую только игры своих соперников по группе, если те проходили на том же стадионе. Теперь же, когда юношеские Кубки мира планируется проводить компактно – на базе одного тренировочного центра, у игроков появится возможность посещать матчи не только конкурентов, но и других интересных сборных, таких как Бразилия или Англия. Аналогично и для зрителей: купив билет на один день, можно будет увидеть до восьми матчей с участием разных команд.

Концепция кардинально меняется – это будет настоящий футбольный фестиваль, который в ФИФА сравнивают с теннисными турнирами Большого шлема.

С моей точки зрения, новая концепция позволяет принимающим странам развивать инфраструктуру, акцентируя внимание не на строительстве стадионов, а на создании современных тренировочных центров.

Я советую федерациям разных стран рассмотреть возможность принять юношеский Кубок мира в будущем. Если ФИФА продолжит назначать страны-хозяйки на пять лет подряд, как в случае с Катаром и Марокко, которым доверили проведение мужского и женского Кубков мира U-17 до 2029 года, появится возможность построить сразу пять тренировочных центров.

Эту идею я обсуждал с Равшаном Ирматовым, первым вице-президентом Футбольной ассоциации Узбекистана. Получив правительственную поддержку и подав заявку на проведение Кубка мира с 2030 по 2034 год, можно предложить проводить турниры ежегодно в разных регионах страны. В результате к 2034 году в Узбекистане можно было бы построить пять тренировочных центров, каждый с восемью-десятью полями. И если после ввода в эксплуатацию стадионов всегда возникает вопрос, как их загрузить, то с тренировочными полями такой проблемы не будет.

— В прошлом году вы работали на первом ЧМ на родине. Правда, по футзалу. Хотели бы отработать домашний Кубок Азии по большому футболу?

— Конечно, на домашнем Кубке Азии было бы хорошо поработать, но не знаю, в каком качестве. Допустим, на ЧМ по футзалу я был в делегации FIFA, а не в оргкомитете. Многое зависит от того, когда домашний Кубок Азии состоится. Если в 2031 году, то вряд ли смогу работать в Оргкомитете. Но, как минимум, поехать в качестве болельщика шансы имеются.

— Каковы шансы на прием совместной заявки от Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана на КА-2031?

— Сила нашей заявки в том, что Центральная Азия не принимала турниры такого уровня, в отличие от конкурентов. На этом можно сыграть. Плюс ко всему имеется отличная возможность преподнести саму идею объединенной заявки.

Шансы, на самом деле, достаточно высоки еще потому, что у Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана очень хорошие связи в АФК на политическом уровне. Скрывать тут нечего, голосовать будут делегаты конгресса АФК. Потому, считаю, что наша заявка объективно сильнее, чем заявка Австралии и Южной Кореи, хотя с точки зрения инфраструктуры их заявки выглядят интереснее.

С заявками Кувейта и ОАЭ будет сложнее конкурировать, учитывая, что у арабов есть свое влияние, однако они зависят от решения Саудовской Аравии и Катара, которые вполне могут поддержать нашу заявку. Заявка Индонезии сильна тем, что у них есть блок АСЕАН, который, как правило, голосует как единое целое.

В список претендентов добавилась и Индия, у которой тоже есть свои преимущества. Например, индийский рынок очень интересен маркетинговым партнерам АФК, которые явно будут лоббировать эту заявку.

Но обратим внимание и на то, что уже была озвучена идея объединить процессы определения хозяев сразу двух Кубков Азии – 2031 и 2035. Это увеличивает шансы нашей заявки, но делает более реальным получение турнира 2035 года.

— Есть ли в заявке от Центральной Азии слабое звено и в чем?

— Минус вижу один, но очень серьезный — количество стадионов. У нас на сегодняшний день имеется недобор больших арен. На матч открытия и финал нужны стадионы вместимостью от 50 тысяч. На данный момент такая арена только одна, да и та пока строится, — в Бишкеке.

Допустим, и матч открытия, и финал пройдут на одном стадионе, тогда возникает вопрос полуфиналов, для которых нужны арены вместимостью от 40 тысяч. Опять же под это требование подходит только строящийся стадион в Бишкеке. Выходит, и матч открытия, и все три решающие встречи состоятся в Кыргызстане? Ну или как максимум удастся уговорить АФК на то, чтобы один из полуфиналов прошел на ташкентском «Бунедкоре» несмотря на то, что он вмещает менее 40 тысяч.

Так или иначе, делаем вывод, что акценты смещаются на Бишкек, хотя подавляющее количество матчей состоится в Узбекистане, где много двадцатитысячных арен. Вопрос: где будет находиться штаб-квартира? Конечно, можно договориться, что все три страны-хозяйки равноценны, но ведь кто-то же должен быть в этой тройке ведущим, кто-то же должен отвечать за документацию, коммуникацию с АФК.

Далеко за примером идти не нужно. На ЧМ-2026 в качестве локомотива выступают США, на которые ложится основная нагрузка. У Мексики и Канады на двоих пять стадионов, у Штатов — 11. Но там все логичнее — после 1/8 финала все матчи будут проходить на территории США. Потому и штаб-квартира чемпионата мира расположена в Майами, а офисы в Мексике и Канаде — вспомогательные. Так что этот момент нужно будет учесть.

— Стартовал чемпионат Узбекистана по футболу. В этом году в Суперлиге 16 команд – расширили. Однако в Про-Лиге (втором дивизионе) лишь 6 команд. В прошлом году было 14+8. В следующем году ожидать 18+4?

— Я понимаю, что вас смущает дисбаланс в количестве команд между лигами. Я сам считаю, что 6 команд для второго национального дивизиона Узбекистана – слишком мало. Как считал недостаточным и 8 команд в Про-Лиге. Но когда обсуждают сокращение команд в Про-Лиге, почему-то видят причиной этому расширение Суперлиги. Никто не смотрит на нижнюю часть пирамиды.

О том, что движение в сторону расширения Суперлиги начнется рано или поздно, был в курсе еще лет пять назад. Уже тогда было понимание, что 14 участников недостаточно. Официальное решение было принято после долгих совещаний и консультаций. Процесс занял три года. Решение было принято летом 2023 году, так что у Узбекской профессиональной лиги (УзПФЛ) было полтора года, чтобы подготовиться. На что было потрачено это время, непонятно и, видимо, никому не интересно.

Алишер Никимбаев и Игорь Сергеев. Фото из архива Алишера Никимбаева

В итоге ситуация доведена до абсурда — Суперлигу расширили, но Про-Лига превратилась в пародию. Почему нельзя было расширить обе лиги одновременно?

Но если проанализировать ситуацию, то можно увидеть, что не только бекабадский «Металлург» отказался играть в Про-Лиге, но и два победителя в зонах Первой лиги, которые должны были пополнить Про-Лигу снизу, не смогли или не захотели выполнять требования по заявке на повышение в классе. В итоге поднялись клубы, занявшие вторые места. Просто посмотрите на состав Первой лиги: большинство клубов — либо команды областных академий, либо фарм-клубы. То есть, по большей части это какой-то детско-юношеский чемпионат.

— Раньше ситуация была иной.

— Конечно. В Высшем дивизионе играли 16–18 команд, во Первой лиге — 20 и больше. То есть, у нас было как минимум 35–40 профессиональных команд. Сегодня мы пришли к тому, что у нас осталось всего 20 клубов — на полторы лиги с трудом наскребли. Ко всему прочему, для участия в Лиге клубы обязаны получать лицензии, но некоторые команды не соответствуют требованиям. Мы регулярно слышим про трансферные баны от ФИФА, причем порой для тех же клубов, которые никак не могут рассчитаться с долгами, из года в год. Или посмотрите, сколько клубов играет на домашних стадионах, а сколько кочует из города в город, как цирк на гастролях. То есть, все это говорит о каких-то недочетах в системе лицензирования. На поверхности хотя бы то, что получение лицензий на участие в турнирах АФК синхронизировано с участием в чемпионате Узбекистана.

— Разъясните.

— Раньше турниры АФК, как и чемпионат Узбекистана, начинались ранней весной. И получение лицензий в октябре на сезон, который начинается в феврале-марте, выглядело логичным. Но сейчас турниры АФК проходят в формате «осень-весна», соответственно, лицензии АФК раздаются весной.

Но в Узбекистане решили совместить два процесса лицензирования, несмотря на разницу в сезонах. Например, чемпионат Узбекистана начинается в марте 2026 года. А вручать лицензии будут в апреле-мае 2025. То есть, еще до конца первого круга. И если, например, кто-то из клубов не получит лицензию, как с этим быть?

Уже столкнулись с таким, когда в прошлом сезоне клуб Про-Лиги «Арал» понимал, что не выйдет в Суперлигу ни при каком раскладе, так как не получил лицензию. Аномальная ситуация, не так ли? В итоге команда заняла пятое место, которое, с учетом снятия с турнира «Металлурга», также со спортивной составляющей давало повышение в классе, однако в Суперлигу поднялся «Хорезм», финишировавший шестым.

И тот же «Хорезм» получил в мае 2024 года лицензию на участие – на минуту – в Лиге чемпионов АФК, но, когда в январе 2025 у клуба появился шанс сыграть в Суперлиге, выяснилось, что у него есть проблемы со стадионом, не решив которые, в Суперлиге играть было нельзя. То есть уже налицо противоречие. А закончилось все тем, что «Хорезм» в итоге допустили в Суперлигу, но все свои домашние матчи клуб проводит где угодно, но не на домашней арене.

— Как быть?

— Считаю, что должно быть два разных периода получения лицензий. Один – для соревнований АФК в апреле-мае, но только для тех команд, которые квалифицировались для участия в международных клубных турнирах. Второй — ближе к концу осени, для остальных команд чемпионата Узбекистана. Эти данные будут гораздо актуальнее. Ведь за лишние полгода ситуация в клубе может кардинально измениться, особенно с учетом местных реалий. Где тот же бекабадский «Металлург», у которого была лицензия на текущий сезон? Под большим вопросом оказалось участие «Олимпика» из-за финансовой нестабильности.

Кроме того, сам процесс лицензирования должен быть более прозрачным и более ответственным. На бумаге все красиво, а по факту — обычная приписка, которая направлена на удовлетворение амбиций определенных личностей, не более того. Искусственно раздувается количество клубов с лицензиями, кому-то хочется показать, что они лучшие в Азии, хотя таковыми не являются.

— Алишер Аминов регулярно поднимает целый комплекс проблем в узбекском футболе. Отсутствие квалифицированных кадров он считает основной. Аминов переживает, что после выхода сборной на ЧМ задача президента по развитию футбола может быть воспринята как реализованная и в футболе начнется уже даже не стагнация, а деградация. Как считаете вы?

— Понятно, что все идет совсем не гладко. Давным-давно нужно все проанализировать — что правильно, что нет. Понять, в какую сторону двигаться дальше. Обсудить долгосрочную стратегию. Действительно, выход на чемпионат мира, результаты национальной команды могут списать все остальные ошибки. Как отчасти были закрыты некоторые вопросы после выхода сборной на Олимпиаду. Но ведь корневые проблемы никуда не исчезают и не исчезнут, даже если сборная Узбекистана выиграет чемпионат мира 2026 года.

Говорил и говорю, что вижу сборную Узбекистана трехкратным участником чемпионата мира в ближайшие десять лет. Но в эти же сроки ожидаю максимум один выход узбекского клуба в четвертьфинал Лиги чемпионов АФК. Посмотрите на результаты текущего сезона узбекских клубов на международной арене. Даже «Насаф» не смог выйти в плей-офф второй Лиги чемпионов. Не хочу сказать, что поражения от иорданской и кувейтской команд — это тенденция, но точно тревожный звоночек.

Сборная сегодня держится в основном за счет того, что у нас есть хорошее поколение игроков, уехавших за рубеж. Ярких игроков. И таких, как я понимаю, будет все больше и больше. Потому что сейчас на примерах Хусанова и Файзуллаева европейские клубы поняли, что узбекских футболистов можно и нужно забирать в раннем возрасте.

Кроме того, раньше с отъездом за рубеж возникали проблемы, так как игроки были привязаны к клубам, и даже если интерес у европейских команд появлялся, то клуб выставлял огромный ценник. Сейчас игроки более или менее свободны, начинают сотрудничать с агентами в более юном возрасте. Сами агенты уже имеют больше влияния, чем клубы. Потому и Хусанов, и Файзуллаев, и многие другие футболисты уехали достаточно легко. И таких случаев будет все больше и больше. За счет этого сборная будет развиваться, но этот процесс параллельный тому, что происходит в клубном футболе, и, кажется, мало кто заинтересован в изменении ситуации.

— Эти вопросы поднимаются?

— Конструктивная критика многими функционерами в узбекском футболе воспринимается как оскорбление, а то и как зависть почему-то. Четких ответов на запросы не дается, все сводится к обсуждению личности тех, кто критикует, а не предмета критики. Потому в массе своей местные журналисты стараются избегать острых вопросов, чтобы не оказаться в опале. С другой стороны, заметно снижение уровня профессионализма и среди руководителей клубов. Еще пятнадцать лет назад в 4-5 клубах работали яркие менеджеры со своим мнением, которые не боялись оппонировать руководству ПФЛ. Сегодня я таких не вижу. Замкнутый круг. Вакуум.

— Кстати, тот же Аминов хотел бы вас видеть работающим на благо Узбекистана. Есть ли такие предложения у вас сейчас? Как бы вы к ним отнеслись?

— Конкретных предложений у меня не было, но я имел серьезный разговор с одним человеком, который готов к разговору, как только я решу вернуться в Узбекистан. Но буду откровенен, я не готов возвращаться. Я нахожусь там, где хочу быть. Меня устраивает нынешняя работа, нынешнее положение. Например, два месяца назад на меня вышли с конкретным предложением занять пост директора соревнований в одной из лучших азиатских лиг. Очень хорошая должность, многие люди о такой мечтают. Но я отказался, даже не спросив о финансовых условиях, мне это не нужно и не интересно.

Другой вопрос, что одного моего желания вернуться недостаточно. Я и сейчас очень хочу помочь, и всегда помогаю узбекскому футболу, когда есть такая возможность, и люди, которые там работают, это прекрасно знают. Ко мне обращаются за помощью, за консультациями и всегда получают помощь. Даже те, кто меня потом оскорбляет в социальных сетях. Многие вслух никогда не признают мой вклад в узбекский футбол, но знают, что я всегда помогу.

Насколько это возможно, всегда буду рядом со сборной Узбекистана, футбольной ассоциацией, клубами. Но в то же время осознаю, что по своим личным качествам мне очень тяжело будет влиться в сформированный в узбекском футболе коллектив, потому что я, наверное, слишком требовательный. Мое появление может взывать шок и стресс, а такая идея вряд ли по душе тем, у кого сейчас все хорошо устроено.