Архитектура второй категории

Жильцы исторического дома №7 по улице Бобура в Ташкенте разослали письма в несколько государственных ведомств: они пытаются сохранить свой дом от сноса. Министерство культуры, которое однажды включило этот дом в Государственный кадастр объектов материального культурного наследия, взяло паузу и может передумать, ждет заключения Генеральной прокуратуры. Подробности — в материале «Ферганы».

Улица Бобура (в советское время — имени Богдана Хмельницкого) от ее начала и до пересечения с улицей Шота Руставели была спроектирована в 1924 году известным ташкентским архитектором Георгием Сваричевским, по проекту которого в 1927 году был выстроен знаменитый дом №45, в прошлом году признанный архитектурным памятником местного значения. А дом №7, о котором пойдет речь, был построен в 1935 году. Жильцы уверены, что он был сделан по проекту российского архитектора Алексея Щусева, являвшегося также автором ташкентского Государственного академического Большого театра имени Навои, это же утверждают и в Департаменте культурного наследия Минкульта. Еще есть версия, что дом спроектировали братья Жмуйд. Однако некоторые искусствоведы, в том числе Борис Чухович, не уверены, что в данном случае можно определить авторство — и это не уменьшает ценности дома.

Дом этот предназначался для профессорско-преподавательского состава Педагогического института (ныне университета), находящегося неподалеку. Позже список жильцов пополнился преподавателями других вузов. И так сложилось, что в разные годы в этом доме жили многие выдающиеся ташкентцы.

Двор дома №7. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

Например, тут жили просветитель Рахим Атаджанов, ботаник и академик АН РУз Кадыр Закиров, археолог, востоковед и член-корреспондент АН Узбекской ССР Василий Шишкин, первый узбек-академик Сидик Раджабов, литературовед и переводчик Натан Маллаев, психолог Махамед Давлетшин, физик-теоретик Рахматулла Малин и многие другие ученые, прославившие Узбекистан.

Предыстория борьбы за дом №7

Когда в 2018 году по Ташкенту прошел слух, что все двухэтажные дома в столице в скором времени будут снесены, жители дома №7 забеспокоились. Хотя знали, что он находится в списке объектов культурного наследия.

В июле того же года с вопросом, планируется ли снос и их дома, они обратились в виртуальную приемную президента Узбекистана и в середине августа получили ответ из Главного управления по охране и использованию объектов культурного наследия Министерства культуры о том, что дом №7 еще в августе 2007 года решением №697 бывшего хокима (главы администрации) Ташкента Абдухаккара Тухтаева «по неизвестным причинам был исключен» из этого списка.

В июне 2018 года нынешний хоким Ташкента Джахонгир Артыкходжаев обратился в Кабинет министров с заявкой о разрешении возвести многоэтажный дом на месте дома №7, о чем ему тут же было выдано положительное решение.

30 октября того же года вышло решение №1550 уже Артыкходжаева — о передаче земельного участка площадью 0,12 га, где сейчас находится дом №7, компании Universal Packing Masters. Кроме того, в этом документе было сказано, что снос старого и строительство нового жилого дома с переселением жильцов и выплатой им компенсаций, а также благоустройство придомового участка площадью 0,28 га поручается именно этой компании.

По законодательству после разрешения Кабмина хоким города должен вынести свое решение в течение недели, однако оно появилось лишь спустя четыре месяца. Почему — непонятно.

Как непонятна и роль известной строительной компании Murad Buildings, чей директор Мурад Назаров подписал письмо, которое спустя год после решения хокима, осенью 2019 года, было продемонстрировано жильцам.

В этом письме почему-то именно Назаров информирует жителей дома №7 о существовании решения №1550 и передаче земельного участка компании Universal Packing Masters.

Внутри дома №7. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

«Принимая во внимание вышеизложенное, компания Universal Packing Masters совместно с предприятием Jemchug House на основе взаимного соглашения между ними передала право на демонтажные работы с переселением жильцов и выплатой им компенсаций ООО Jemchug House», говорилось в письме.

Примерно через месяц к дому явились представители ООО Jemchug House, которые рассказали жильцам о предстоящем сносе и перечислили стандартные в подобных случаях варианты компенсации. Предложения были традиционны: либо «под котлован», то есть жильцам, соглашающимся подождать постройки нового дома, оплачивают аренду временного жилья; либо выплата жителям рыночной стоимости их квартир; либо покупка квартир во вторичном фонде. Сотрудники Jemchug House заявили, что будут с каждым собственником договариваться отдельно.

В итоге эта компания довольно быстро выкупила у четырех владельцев их жилье, причем действительно по рыночным ценам — в среднем они получили по $72 тысячи. Девять владельцев согласились на вариант «под котлован» и уже съехали на съемные квартиры, а трое оставшихся категорически отказались от предложений.

«Почему мы не согласились? Потому что у нас сразу возникло к компании Jemchug House недоверие, — на условии анонимности рассказывает одна из несогласных. — Вначале они пришли и заверили, что разработают систему неких гарантий. Вернулись через неделю и заявили, что вот, мол, все уже согласились “под котлован”, остались только мы. Мы их спросили: а какие они нам дадут гарантии? Они ничего не предоставили, но при этом сказали: “А нам же все верят — это и есть гарантии”».

Подъезд дома №7. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

6 марта 2020 года состоялось заседание научно-методического совета Департамента культурного наследия, в ходе которого эксперты Д.Назилов, А.Зияев, А.Улмасов, А.Турдиев, Б.Матчонов, А.Идиев и Ф.Жумадурдиев приняли решение, что дом №7 не представляет какой-либо ценности и поэтому не является объектом культурного наследия. Заседание это провели, чтобы дать ответ неуспокаивающимся жильцам на вопрос: по каким причинам их дом был вычеркнут из реестра в 2007 году?

Узнав о решении и выяснив, что на заседании не было кворума, возмущенные жители отправились напрямую к директору департамента и по совместительству заместителю министра культуры Камоле Акиловой. Та пообещала разобраться.

Уже через несколько дней в дом №7 пришла новая комиссия в составе 11 экспертов (Д. Назилова, Р. Сулейманова, М. Юсуповой, О. Салимова, А. Зияева, Б. Матчанова, З. Досметова, А. Турдиева, Ш. Зоирова, А. Улмасова), включая Камолу Акилову. 16 марта состоялось новое заседание комиссии, которая при достигнутом кворуме в 7 именитых ученых вынесла решение, в котором, в частности, сказано:

«Дом №7 имеет важное градостроительное значение, так как является частью ансамблевой застройки — целостной композиции с определенными художественными достоинствами. Также дом имеет свою богатую мемориальную историю, что придает ему большую ценность. Если отметить проживавших здесь знаменитых деятелей, внесших большой вклад в развитие науки и культуры Узбекистана, то на фасадах появится целый ряд мемориальных досок.

Охранная вывеска Министерства культуры. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

Жилой дом №7 по ул. Бобура по своим историко-архитектурным данным является памятником архитектуры второй категории, каким он считался до 2006 года. Этот дом — часть живописной исторической градостроительной ансамблевой застройки г. Ташкента в так называемом «стиле сталинского классицизма», которая должна быть также в будущем комплексно включена в список памятников архитектуры Узбекистана. Научно-методический совет при Департаменте культурного наследия Министерства культуры Республики Узбекистан решил: дом №7 по ул. Бобура является памятником архитектуры Республики Узбекистан, он должен охраняться государством по всем существующим законам, применяемым в сфере реставрации и сохранения культурного наследия Узбекистана».

В марте в защиту дома №7 высказался и президент канадской организации Alerte Héritage, кандидат искусствоведения, ассоциированный исследователь Монреальского университета Борис Чухович. В частности, он написал:

«Его снос ознаменовал бы утрату ясно прослеживаемой в данное время целостности исторической застройки улицы Бабура, одной из центральных улиц города, служащей главной артерией для связи центра города с аэропортом, символическими воротами столицы Узбекистана. Именно поэтому, по моему убеждению, дом №7 следует сохранить как характерную составляющую исторического памятника, каковым является улица Бабура на участке от площади Дворца текстильщиков до площади Бешагач и Дворца дружбы народов. При этом специалистам-конструкторам было бы необходимо убедиться в надежности несущих конструкций сооружения и, возможно, принять меры для их укрепления».

Контратака от застройщика

С последним решением Департамента культурного наследия категорически не согласилась компания ООО Jemchug House. Они обратились в Генпрокуратуру и заявили, что компания еще до вынесения этого решения вложила в дело сноса дома 10 миллиардов сумов (свыше $1 миллиона), которые якобы ей теперь должно возместить Министерство культуры. В частности, в эту сумму для демонтажа дома вошел наем 45 рабочих, деньги, потраченные на приобретение четырех квартир, а также на аренду квартир для жильцов, согласившихся на «котлован».

Некоторые жильцы, которые успели съехать, выносят из своих бывших квартир все, включая рамы и двери, разбирают полы. Из-за этого владельцам квартир, которые продолжают борьбу, начинает казаться, что дом намеренно приводят в аварийное состояние.

«Если власти в итоге признают дом аварийным, никакие экспертные заключения не помогут — дом придется снести», — считает живущая в доме Фарида Барова.

Фарида Барова. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

Боясь дальнейшего намеренного разрушения дома, жители обратились с жалобой в Департамент культурного наследия, и 16 июня Управление культурного наследия города Ташкента выпустило и развесило на дверях всех подъездов дома предупредительное письмо за подписью его директора Ф. Мирхужаева:

«Дом №7 находится под охраной государства, и любые действия по ремонту и реконструкции без предварительного согласования с Департаментом культурного наследия неправомочны и будут преследоваться по закону».

Также незадолго до этого жителями дома была изготовлена и вывешена на фасаде дома памятная табличка, текст которой о том, что он находится под защитой государства, был предварительно согласован с департаментом.

Но тут выяснилось, что министр культуры Озодбек Назарбеков до сих пор не скрепил своей подписью положительное решение научно-методического совета департамента, и данное заключение без его подписи формально недействительно. Без подписи министра дом №7 не может быть включен в Государственный кадастр объектов материального культурного наследия.

«Тут мы наблюдаем уже откровенное противостояние Министерства культуры и ученых из Департамента культурного наследия, — считает Барова. — Казалось бы, департамент состоит при министерстве, и даже директор департамента Камола Акилова — заместитель министра. Но в то же время, согласно постановлению президента № 4068 от 19 декабря 2018 года «О мерах по коренному совершенствованию деятельности в сфере охраны объектов материального культурного наследия», глава департамента назначается лично президентом, то есть департамент — организация, мало зависящая от Минкультуры. И вот теперь министр культуры Назарбеков явно идет на поводу у застройщика».

По словам Баровой, ей и еще нескольким жильцам дома №7 в первых числах июня удалось поймать Назарбекова на выходе из его кабинета, и он вроде бы сказал, что решение научно-методического совета было неправильным, у него к этому решению много вопросов. Например, почему совет одни дома спасает, а другие нет. По словам Баровой, министр подтвердил, что он на стороне жильцов, но пусть разберется прокуратура. Кроме того, министр объяснил, что если он признает этот дом историческим и архитектурным наследием, то должен будет выдать застройщику 10 миллиардов сумов.

Именно эта сумма фигурировала в жалобе компании Jemchug House, с которой она обратилась в Генпрокуратуру 25 марта.

Ситуацию прояснила Камола Акилова. В своем письме от 16 июня, адресованном жителям дома №7, она написала следующее:

«Директор ООО Jemchug House Тимур Туракулов подал жалобу в Генеральную прокуратуру на отдельных членов научно-методического совета Департамента культурного наследия при Министерстве культуры о том, что они сначала постановили не включать дом №7 в Государственный кадастр объектов материального культурного наследия, а затем приняли противоречащее этому решению новое решение — включить дом в кадастр. И Туракулов попросил Генпрокуратуру проверить законность их действий. На основе этой жалобы Генпрокуратура в сотрудничестве с Министерством культуры проводят расследование, по окончании которого будет внесена ясность в вопрос, будет ли дом внесен в кадастр или нет».

Офис компании-застройщика. Фото Андрея Кудряшова, "Фергана"

За последние дни жители дома №7 отправили письма в целый ряд государственных ведомств, в том числе в МВД, Генеральную и городскую прокуратуры, в Олий мажлис (парламент), Сенат и ряд других — всего 27 писем-жалоб. 23 июня было отправлено письмо в приемную президента.

«Просим помочь, — говорится в письме Мирзиёеву, — чтобы был внесен органами прокуратуры протест в порядке надзора, и отменить решение городского хокимията за №697 от 2 августа 2007 года за подписью бывшего хокима Тухтаева А.Х. об исключении из реестра исторического наследия дома №7 по улице Бобура Яккасарайского района Ташкента для устранения нарушений закона. Просим помочь, чтобы был внесен органами прокуратуры протест в порядке надзора, и отменить решение хокима Ж. Артыкходжаева за №1550 от 30 октября 2018 года о сносе дома №7 для устранений нарушений закона. Просим помочь приостановить решение хокима г. Ташкента за №1550 на основании экспертного заключения Министерства культуры от 16 марта 2020 года о признании дома №7 историческим наследием».

Ташкент в последние годы переживает строительный бум. Нередко процесс возведения деловых центров и многоэтажных жилых комплексов сопровождается скандалами, поскольку он был связан с принудительным выселением граждан из их домов. При этом у столицы Узбекистана до сих пор нет генерального плана. В октябре 2019 года сообщалось, что концепция нового генплана будет представлена в 2020 году. Однако точные сроки утверждения документа чиновники не обозначили.