За чертой афганской оседлости

Ежегодно 20 июня отмечается Всемирный день беженцев — Генеральная ассамблея ООН учредила его в 2000 году. В Таджикистане проживают около 4000 выходцев из Афганистана, и почти 3000 из них — беженцы, которые спасались в республике от войны и преследования на родине. «Фергана» узнала, как они живут сегодня и как переживают пандемию.

— Коронавирус беспощаден ко всем и не делит граждан на местных и беженцев. Он уже унес жизни 19 афганских мигрантов. Десятки человек переболели или еще находятся в стационарах, — говорит председатель Комитета афганских эмигрантов в Таджикистане «Ориёно» Абдул Мусавир Баходури.

Пандемия коронавируса осложнила и без того нелегкую жизнь афганцев в Таджикистане. Многие из них — сантехники, повара, портные, мастера по ремонту машин, водители, строители — остались без работы и средств к существованию. Тяжело и коренным жителям, но беженцам еще труднее.

— Афганские беженцы живут очень скромно, еле сводя концы с концами. У них нет сбережений, больших запасов продуктов. Им нужно платить за съемное жилье. Часть наших мигрантов живут за счет денежной поддержки со стороны родственников из Канады, США, Германии и других стран. Сейчас таких поступлений от родни нет, поскольку в странах их проживания введены карантинные меры, и они не могут отправлять деньги. Беженцы лишены каких-либо государственных льгот и субсидий, положенных уязвимым социальным группам. К тому же, как назло, с начала пандемии все подорожало — продукты, услуги, в том числе ритуальные. Раньше услуги могильщика стоили 150 сомони ($15) плюс 50 сомони ($5) платили мулле (священнику), и весь ритуал погребения обходился в 200 сомони. Теперь же он обходится в 800-1000 сомони, — поясняет Баходури.

По его словам, большинство умерших в последние месяцы афганцев хоронили на средства, собранные членами афганской общины, и пожертвования местного населения.

— Мы десятки лет живем здесь, и местное население принимает нас как своих, помогает чем может. В период вынужденной изоляции многие таджики сами оказались в критическом положении. Тем не менее есть люди, которые и сейчас оказывают посильную помощь. Мы преклоняем перед ними голову за их гуманизм, — говорит Баходури.

Диёно Абдул Саттор. Фото Тилава Расул-заде

«В Таджикистане мы в безопасности»

Почти три месяца 27-летняя Диёно Абдул Саттор находилась на передовой борьбы с коронавирусом. Диёно была подростком, когда в 2006 году ее семья перебралась из Мазари Шарифа — столицы афганской провинции Балх — в Таджикистан. Бежать в соседнюю страну их вынудили угрозы расправы со стороны талибов.

После окончания школы Диёно поступила в Худжандский медицинский колледж. Ее учебу оплатил немецкий Фонд имени Эйнштейна в рамках стипендиальной программы DAFI, которая поддерживает обучение детей-беженцев. Уже семь лет Диёно работает медсестрой реанимационного отделения Худжандской областной инфекционной больницы.

В последние месяцы несколько раз она выходила на двухнедельное дежурство. Перерывы после каждой такой смены длились недолго — буквально через пару дней после того, как Диёно уходила домой, ей звонили из администрации больницы, говорили об острой нехватке медперсонала и просили вернуться на работу.

— Оказывать помощь больным в любой ситуации — мой профессиональный и человеческий долг. Но каждый раз перед тем, как выйти на работу, я молилась, старалась не допускать плохих мыслей. Ведь было немало врачей и медсестер, которые сами заразились коронавирусом. Работы было много, иногда даже маме по 2-3 дня не звонила, не успевала. Мама поддерживала меня, и это давало силы. Когда мы выписывали очередного вылечившегося пациента, меня охватывало чувство победы над врагом, — делится Диёно.

Семья Диёно проживает в селе Дехмой (Дигмай) Бободжонгафуровского района, в шести километрах от Худжанда — центра Согдийской области Таджикистана. В семье было шестеро детей: два сына и четыре дочки. Одна из сестер Диёно болела сахарным диабетом и умерла в возрасте 10 лет. Тогда Диёно и ее старшая сестра решили стать медсестрами. Обе поступили в медколледж, и сестра девушки стала работать в родильном доме. Другая сестра Диёно окончила факультет восточных языков Худжандского государственного университета и теперь работает в ректорате вуза. Старший брат Диёно тоже окончил медицинский колледж, факультет стоматологии. Младший только закончил школу.

Диёно на работе. Фото Тилава Расул-заде

— Три года назад старшая сестра вышла замуж за афганца и вернулась на родину. Отец очень скучал по родной земле и тоже вернулся. А мы отказались — там до сих пор война, и талибы продолжают атаковать Балх. В Таджикистане мы чувствуем себя в безопасности и под защитой общественных и международных организаций в лице представительства Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН). Я довольна своей жизнью здесь, — говорит Диёно.

Акцент на интеграции

В селе Дехмой компактно проживают 32 семьи афганских беженцев — всего около 160 человек. Среди них есть этнические таджики, узбеки, хазарейцы, пуштуны. Общественная организация «Дети, беженцы и уязвимые граждане» (RCVC) помогает им интегрироваться в общество и оказывает материальную поддержку.

— В сотрудничестве с местными органами власти мы работаем над тем, чтобы беженцы стали полноценными членами общества, помогаем в регистрации, трудоустройстве, выборе жилья, организации культурных мероприятий. Кроме этого, иногда оказываем финансовую помощь в лечении больных и приобретении лекарственных препаратов, — рассказывает представитель RCVC по Согдийской области Шахло Курбанова. — Всех афганских детей, а их около 30, которые обучаются в общеобразовательных школах села Дехмой и города Худжанда, обеспечиваем школьной формой и учебными принадлежностями. Выпускникам школ или не имеющим специальности предоставляем возможность научиться (в колледжах или специальных центрах) таким востребованным на рынке труда профессиям, как сантехник, сварщик, парикмахер, швея, кулинар, медсестра.

Адаптироваться и интегрироваться в местные общины беженцам помогает и представительство УВКБ ООН в Таджикистане. В последние годы организация изменила концепцию работы с беженцами — от оказания гуманитарной помощи в сторону поощрения и продвижения их способностей к самообеспечению и финансовой независимости, сказала «Фергане» советник по международной защите, и.о. главы офиса Роза Минасян.

Беженки из Афганистана. Фото с сайта Iwpr.net

— Мы организуем программы профессионального обучения и подготовки, помогаем в трудоустройстве и создании самозанятости, в развитии малого бизнеса. Среди беженцев есть хорошие специалисты: мастера по ковроткачеству, автомеханики, портные, инженеры, учителя, врачи, финансисты. Но трудоустройство — одна из основных проблем. Не все работодатели знают, что по закону беженцы имеют равные права при трудоустройстве наряду с гражданами Таджикистана. Совместно c Министерством труда, миграции и занятости населения мы разработали брошюру для работодателей и проводим регулярные информационные сессии о праве беженцев на труд.

Действуют языковые курсы для детей и взрослых, чтобы они могли продолжать свое образование в Таджикистане, а также вносить свой вклад в жизнь принимающих общин. Последние три года действуют программы ученичества на базе гостиниц и гипермаркета «Ашан», нацеленные на профессиональное обучение и подготовку как беженцев, так и таджикской молодежи.

Ежегодно в рамках стипендиальной программы DAFI, финансируемой правительством Германии, из вузов Таджикистана выпускается до 10 различных специалистов из числа афганских беженцев. Ограниченная финансовая помощь оказывается лишь самым уязвимым беженцам, попавшим в трудное положение. В связи с глобальной пандемией коронавируса мы в порядке исключения расширяем программы помощи беженцам, потерявшим средства к существованию. Но эти меры носят временный характер, — рассказывает Минасян.

Жить можно не везде

Основной поток афганских беженцев хлынул в Таджикистан в 1996-2001 годы, когда власть в Афганистане захватило движение «Талибан». Талибы преследовали членов политических партий и их семей, выпускников советских вузов, представителей прогрессивных молодежных и студенческих организаций.

Многие беженцы рассматривали в те годы Таджикистан как платформу для дальнейшего переселения в третьи страны. До начала 2010-х годов при содействии УВКБ ООН более двух тысяч афганских беженцев по специальной программе переселились в Канаду. Еще несколько тысяч самостоятельно перебрались в другие страны — в основном в Узбекистан, Германию, на Украину. Позже программа переселения была свернута, и УВКБ направила усилия на интеграцию беженцев в местное сообщество.

Афганские беженцы компактно проживают в нескольких районах Таджикистана — Вахдатском, Гиссарском, Шахринавском, Бохтарском, Рудаки, Джабборрасуловском. В районе Рудаки, что в 20 километрах от Душанбе, действует специальная школа для афганских детей. А вот в Душанбе и Худжанде беженцев единицы: с 2000 года им запрещено селиться в этих городах.

Абдул Мусавир Баходури. Фото Тилава Расул-заде

— Постановлением правительства №325 от 2000 года беженцы и лица, ищущие убежища, не имеют права проживать в крупных городах, а также в приграничных районах страны. Ограничение места жительства лишает семьи афганских беженцев доступа к лучшим условиям жизни, включая жилье, рабочие места. В районах их проживания нет работы даже для местных жителей, — объясняет глава «Ориёно» Абдул Мусавир Баходури.

Недоступное гражданство

Самой большой проблемой беженцев, по словам Баходури, является невозможность получения гражданства Таджикистана. Только в 1998 году 14 граждан Афганистана получили таджикские паспорта. Все они были выпускниками вузов республики еще в советский период. После этого ни один афганец не получил таджикского гражданства. Хотя статья 14 закона «О гражданстве Республики Таджикистан» позволяет иностранцам либо лицам без гражданства, достигшим 18-летнего возраста, претендовать на его получение.

— На практике этот механизм не работает. Иностранные граждане, подавая заявление на получение гражданства, почти всегда получают отказ и смиряются с ним. Хотя они имеют право ходатайствовать повторно, жаловаться в вышестоящие структуры МВД, обращаться с иском в суд, но они этого не делают, — говорит независимый адвокат Садриддин Саидов.

Председатель Комитета «Ориёно» Абдул Мусавир Баходури отмечает, что только около 300 проживающих в Таджикистане афганских граждан, в том числе и он сам, имеют вид на жительство. Остальные получили удостоверения беженца или находятся в другом статусе, например, временно пребывают по визе.

— Если бы все было, как написано в законе, то я давно должен был получить гражданство Таджикистана, так как состою в браке с гражданкой этой страны, воспитываю четверых совместных детей, имею постоянное место жительства. Никогда не имел конфликта с законом, судимости. Может быть, наступит время, когда мы сможем получить гражданство Таджикистана. Многие афганцы этого хотят. Ведь у нас много общего в истории, культуре, языке, традициях, — замечает Баходури.

Сам 50-летний глава общественной организации афганцев «Ориёно» родом из провинции Парван. Отучившись в Кабульском государственном университете на историка, он приехал в советскую Среднюю Азию туристом в конце 1980-х годов, чтобы больше узнать о своих далеких предках.

— Мои предки были таджиками, выходцами из села Дахбед под Самаркандом. Я несколько раз ездил туда, чтобы восстановить свою родословную. По пути проезжал по разным городам и районам Узбекистана и Таджикистана. Все мне было симпатично — и местные жители, и уклад жизни. Во время очередной поездки я познакомился с девушкой из Хатлонской области Таджикистана. В 1994 году мы поженились. У нас родились два сына и две дочки: старшая дочка замужем, младшая — выпускница школы, старший сын живет во Франции, изучает языки, младший сын учится в десятом классе, — рассказывает Баходури.

Он отмечает, что многие афганские беженцы обрели в Таджикистане вторую родину и хотели бы остаться в республике, но отсутствие гражданства или хотя бы вида на жительство лишает их прав, которыми наделены местные жители.

— Недавно Таджикский государственный медицинский университет с отличием окончила девушка-афганка из семьи беженцев. Дети афганских мигрантов учатся в вузах Таджикистана и могут приносить республике пользу, если станут полноценными гражданами. Сейчас для всех — время выживания, и не до этих вопросов. Но в будущем нужно к ним вернуться...