Немножко власти в подарок

Гавхар Алимова. Фото пресс-службы администрации Самарканда

В середине февраля в Сырдарьинской области Узбекистана хокимом (главой администрации) Баяутского района была назначена Дилфуза Уралова. Она стала первой женщиной в стране, получившей пост хокима за последние 15 лет. Через несколько дней исполняющей обязанности хокима Алатского района Бухарской области назначили Наргизу Нематову.

В начале марта число женщин, возглавивших региональные администрации, утроилось. Садбархон Мамитова заступила на пост хокима Бустанского района Андижанской области, Максуда Мустафаева – Каршинского района Кашкадарьинской области, Зулайхо Махкамова – Туракурганского района Наманганской области. 6 марта впервые за весь период независимости женщина возглавила город. Это была Гавхар Алимова, которую утвердили на пост исполняющей обязанности хокима Каттакургана, второго по величине города Самаркандской области. Практически все назначенные раньше работали в системе Комитета женщин Узбекистана и занимали посты заместителей глав районов по вопросам поддержки махалли и семьи.

Осторожные шаги

Такой массовый характер назначений, случившихся за короткий срок и в преддверии Международного женского дня, говорит о том, что они, скорее всего, являются не совпадениями, а частью запланированной кампании властей по увеличению количества женщин во власти. Можно предположить, что эти назначения продолжатся и дальше. Пока что наблюдается строгая закономерность — назначают по одной женщине в каждом регионе. Всего в Узбекистане 13 регионов.

Хотя республиканские власти никак эту кампанию не анонсировали и не комментировали, вопрос о необходимости продвигать женщин на руководящие посты руководство страны ранее поднимало неоднократно. В конце 2018 года премьер-министр Абдулла Арипов заявил, что среди чиновников на ответственных позициях и руководителей общественных организаций женщины занимают менее 1%. Он предложил увеличивать их количество и внести Комитет женщин в список организаций, которые могут выдвигать свои кадры на руководящие должности.

Спустя год президент Шавкат Мирзиёев предложил провести эксперимент, назначив женщину хокимом одного из районов Ташкента. При этом он уточнил, что прежде чем быть назначенной, эта женщина должна набраться опыта. «Где женщина, там меньше коррупции, там больше общения с народом», — сказал Мирзиёев. Он также поддержал предложение председательницы Ташкентского городского совета Союза молодежи Дурдоны Рахимовой ввести целевую квоту на обучение женщин в Академии государственного управления при президенте. Рахимова предложила квоту на уровне 20%, президент ответил, что готов предоставить «все 30%».

«Я считаю, что это последовательный шаг вперед. Пусть пока женщины составили всего 3% от числа 162 районных хокимов, но это создает положительный прецедент и показательно демонстрирует осторожные шаги нового курса в кадровой политике государства», — отметила в комментарии «Фергане» известный в Узбекистане блогер, специалист по реформам в сфере госуправления, исполнительный директор консалтинговой компании Smartgov Consulting Азиза Умарова.

Азиза Умарова. Фото с ее страницы в Facebook

По ее мнению, общество, где половина населения никак не вовлечена в общественные процессы, никогда не сможет добиться прогресса. «Поэтому очень важно, чтобы в республике стало нормой видеть женщин-хокимов, послов, министров, госсоветников, руководителей госпредприятий и общественных деятелей», — пояснила Умарова.

Позитивная дискриминация

Новые назначения никем из представителей властей Узбекистана не были обозначены как гендерные квоты, но выглядят они очень похожими на них. Гендерные квоты — это минимальное количество мест в органах власти или организациях, которые должны предоставляться женщинам. Они являются формой позитивной дискриминации, подхода, который предполагает создание преимуществ и привилегий для уязвимых социальных групп. Обычно эти квоты устанавливаются специальными законами и обязательны, но иногда бывают рекомендательными. Их назначение — устранить неравенство и повысить доступ женщин в политическую деятельность.

В Узбекистане гендерные квоты предусмотрены в недавно принятом законе «О гарантиях равных прав и возможностей для женщин и мужчин». Статья 16 («Обеспечение равных прав для женщин и мужчин в сфере государственной службы») этого закона разрешает «установление системы квотирования на замещение должностей служащими одного пола». Документ оговаривает, что эта мера может быть отменена, когда будет достигнуто «сбалансированное представительство» женщин и мужчин в госорганах. Гендерные квоты закреплены и в избирательном законодательстве республики. Принятый в 2003 году закон «О выборах в Олий Мажлис» оговаривает, что минимум 30% от выдвинутых кандидатов каждой партии должны быть женщинами.

Гендерные квоты долгое время остаются предметом дискуссии во многих странах мира. Оппоненты данной меры говорят о том, что квоты снижают ценность достижений конкретной личности, если она получила преимущества за счет принадлежности к определенному полу. Тем не менее этот инструмент считается эффективным. Например, в Швеции после принятия в 1970-х годах рекомендаций, согласно которым количество представителей каждого пола в органах власти должно составлять не менее 40%, доля женщин во власти за несколько лет выросла примерно на 25%. По данным Европейской экономической комиссии ООН, за последние 20 лет в Европе и Центральной Азии 22 государства установили гендерные квоты в избирательном законодательстве. После введения квотирования только у пяти стран произошло снижение доли женщин в законодательных органах, остальные 17 продемонстрировали рост этого показателя. В 2000-х годах ряд европейских стран также начал вводить гендерные квоты для советов директоров крупных компаний. Некоторые исследования показывают, что после увеличения женщин в управлении корпорациями доходы этих компаний растут, а конфликты между их акционерами становятся менее частыми.

Ирина Матвиенко, основательница проекта по борьбе с домашним насилием «Не молчи», считает, что последние назначения в Узбекистане являются положительным примером позитивной дискриминации, которая создает возможности для карьерного роста женщин в сфере политики.

Ирина Матвиенко. Фото с сайта Technovation.uz

«Если посмотреть историю человечества, то очень долгое время женщины были лишены доступа к власти, образованию и т.д. Получалось, что этими привилегиями долгое время пользовались мужчины. Где-то у женщин стали появляться права двести лет назад, где-то — сто лет назад, где-то — пятьдесят. Прошлое столетие, конечно, стало прорывным во многих странах в этом отношении, но наверстать тот разрыв, который был тысячелетиями, мы до сих пор не можем. Поэтому вводится позитивная дискриминация, чтобы создавать ролевые модели для женщин. Как девочки будут стремиться в политику, если они видят, что в политике женщин нет? Если у женщин будет создаваться образ, что политика это тоже женское дело и тоже для женщин, тогда у молодежи появится уверенность, что они тоже могут руководить», — сказала она.

До назначения Дилфузы Ураловой последней женщиной на посту хокима в Узбекистане была Манзура Эгамова, которая с 1993 по 2005 годы возглавляла Джалакудукский район Андижанской области. В недавнем интервью Kun.uz она рассказала, что на ее решение делать карьеру управленца повлияли узбекские женщины, занимавшие высокие посты в Советском Союзе. «В моей молодости Турсуной Каримова из Андижана была депутатом Верховного Совета СССР. Я стремилась стать такой, как она», — сказала бывшая чиновница.

Манзура Эгамова. Фото с сайта Kun.uz

Советское равноправие

Помимо Эгамовой, за последние 30 лет в Узбекистане на постах хокимов побывали только три женщины. Все они возглавляли районы. Шакаржон Хужаниёзова руководила Багатским районом Хорезмской области с 1992 по 2000 годы. Тохирахон Мирзаева работала хокимом Касансайского района Наманганской области с 1992 по 1998 годы. Рахима Хакимова возглавляла Самаркандский район Самаркандской области с 1989 по 2002 годы.

Во времена Советского Союза женщины более активно привлекались к участию в политической жизни и допускались на важные и высокие посты. Например, Ядгар Насриддинова больше десяти лет возглавляла Президиум Верховного совета Узбекской ССР. Позже она четыре года работала председателем Совета национальностей, одной из палат Верховного совета СССР. Римажон Худойберганова в конце 1980-х была назначена руководителем Хорезмской области. В истории независимого Узбекистана ни одна женщина не назначалась на пост хокима области. В Верховном совете Узбекской ССР доля женщин доходила до 35%. В годы независимости республики этот показатель был существенно ниже.

В то же время нынешнее руководство Узбекистана всячески декларирует заинтересованность в достижении гендерного равенства и предпринимает определенные усилия в этом направлении. Были приняты законы «О гарантиях равных прав для женщин и мужчин» и «О защите женщин от притеснения и насилия», женщин поощряют заниматься бизнесом, выделяя им целевые кредиты, в 2019 году женщина впервые получила должность председателя Сената Узбекистана, этот пост заняла Танзила Нарбаева, ранее возглавлявшая Комитет женщин.

Меньше кнута, больше эмпатии

Одним из заметных достижений в этой сфере стали результаты парламентских выборов, которые прошли в стране в конце 2019 года — начале 2020 года. По их результатам женщины заняли 48 кресел Законодательной палаты парламента, это ровно в два раза больше, чем на предыдущих выборах. В новом парламенте количество женщин-депутатов составляет 32%. Эта цифра позволила Узбекистану совершить впечатляющий рывок со 127-го на 44-е место в рейтинге гендерного равенства парламентов, который составляет Межпарламентский союз (IPU). На данный момент в СНГ лучше показатели только у Белоруссии, где женщины занимают 40% мест Национального собрания.

Дилфуза Уралова. Фото пресс-службы администрации Сырдарьинской области

Волна назначений женщин хокимами, очевидно, является одним из элементов гендерной политики властей и уже стала прорывом по сравнению с предыдущими годами. Хотя к прозрачности процедуры назначения и выбору конкретных чиновниц у наблюдателей остаются вопросы. «Меня немного коробит, что фактически все назначенные, кроме Гавхар Алимовой, — это женщины, которым больше 50 лет. Я за то, чтобы назначали молодежь на руководящие позиции, потому что у нас больше 60% населения страны — это молодежь. И я вижу, что молодые люди уже по-другому мыслят, более прогрессивно и в соответствии со современными реалиями. Среди старшего поколения такие люди тоже есть, но их меньше», — объясняет Ирина Матвиенко.

По мнению Азизы Умаровой количество женщин во власти возрастет, а процедуры назначений станут более справедливыми после проведения реформы госслужбы, о которой было объявлено в прошлом году: «В основу [госслужбы] ляжет меритократическая модель, для ключевых должностей будет разработана и принята матрица компетенций, будет внедрен открытый конкурс на госслужбу и, как следствие, количество женщин госслужащих станет гораздо выше на всех уровнях, в том числе и среди высокопоставленных чиновников. А также полностью изменится организационная культура. Меньше жесткого кнута, больше объединяющей созидательной работы, сотрудничества и эмпатии».