Собит Негматуллаев: «Нам нужно быть готовыми к сильному землетрясению»

Этот человек более полувека занимается прогнозированием землетрясений и вопросами сейсмостойкого строительства в Таджикистане. За исследование и научное обоснование сейсмостойкости высотных плотин, в частности Нурекской ГЭС, он был удостоен премии Совмина СССР. Этот ученый был одним из содиректоров советско-американского проекта «Прогноз землетрясений», председателем Центра Средней Азии и Казахстана по прогнозу землетрясений и оценке сейсмоопасности. При его непосредственном участии в Таджикской ССР была создана система сейсмологических и геофизических наблюдений. Собит Негматуллаев, академик, бывший президент Академии наук (АН) Таджикистана, а ныне — руководитель Геофизической службы АН, в свои 82 года активно занимается научной работой и имеет большие планы по развитию отечественной сейсмологии. Ученый рассказал «Фергане» об истории и современном состоянии науки, которая стала делом всей его жизни.

— Собит Хабибуллаевич, почти 60 лет вы занимаетесь сейсмологией. Почему выбрали именно эту науку?

— Еще в детстве дома я часто слышал разговоры о землетрясениях. Отец, работавший тогда министром просвещения, рассказывал о разрушительных землетрясениях, происходящих в Таджикистане. Подростком в 1949 году я бегал на площадь за Театром оперы и балета в центре города, чтобы вместе с другими людьми смотреть на приземляющиеся там «кукурузники» (советский одномоторный самолет Ан-2. — Прим. «Ферганы»), доставлявшие в Душанбе пострадавших от землетрясения в Хаите.

Разрушенный кишлак в эпицентре Хаитского землетрясения. Фото предоставлено Собитом Негматуллаевым

Много позже я прочел немало документов о том, как действовало руководство СССР и Таджикистана в те трагические дни. До сих пор храню копию распоряжения, подписанного Сталиным через 4 часа после землетрясения, о выделении из резервов Совмина СССР пяти тысяч метров брезента на пошив палаток для пострадавших. Местные власти – зампред Совмина Сайко и секретарь ЦК Компартии Таджикистана Бободжон Гафуров — обеспечили пострадавших временным жильем, питанием, одеждой, предоставили нуждающимся лечение.

Уже в те годы я много думал о мощи этой стихии, неподвластной человеку, о необходимости экстренно решать задачи спасения и снабжения людей, лишившихся крова. Тогда же появился интерес к изучению землетрясений. Я поступил в Сталинабадский политехнический институт, а затем — в аспирантуру Куйбышевского инженерно-строительного института. В 1962 году был принят в Институт сейсмологии и сейсмостойкого строительства (ИССС), где работал младшим научным сотрудником, затем — ученым секретарем, заместителем, а с 1965 года стал директором, проработав в этой должности 40 лет.

— Как происходило становление сейсмологической службы в республике?

— После Хаитского землетрясения в Таджикистане говорили о том, что якобы за пару дней до бедствия ходил там некий человек и просил жителей покинуть кишлак. Те, кто его послушался, остались живы и невредимы, другим пришлось пережить страшное землетрясение, многие погибли. Слух этот якобы дошел до Сталина, который вызвал известного советского сейсмолога Григория Гамбурцева и спросил его: «Почему простые люди могут предсказать землетрясение, а вы, ученые, нет? Езжайте, поработайте там и научитесь».

В советские времена на полигоне в Ляуре (близ Душанбе) методом взрывов испытывали на сейсмостойкость всевозможные строительные конструкции. Фото предоставлено Собитом Негматуллаевым

Произошли ли эти события или нет, но после землетрясения в Хаите к нам была направлена комплексная экспедиция Геофизического института АН СССР, впервые в Союзе приступившая к детальным наблюдениям за сейсмичностью. В Таджикистан, как на естественный полигон, были присланы лучшие специалисты, выделены средства и оборудование для высокоточных наблюдений и разработки методов исследования землетрясений. На тот момент в республике уже работали геофизический сектор таджикского филиала АН СССР и три сейсмостанции.

К середине 1950-х годов в Гиссарской долине и на реке Вахш была создана сеть высокочувствительных сейсмических станций. Тогда же было определено основное направление сейсмологической науки в Таджикистане – исследование закономерностей проявления и физической сущности землетрясений. В 1951 году организовали Институт сейсмологии Таджикской ССР, а в 1958 году он был преобразован в ИССС.

Чтобы быть в курсе мировых научных достижений и обмениваться опытом с зарубежными коллегами, ежегодно около 100 сотрудников института отправлялись за границу перенимать опыт и делиться своим, выступать с докладами на различных конференциях, заседаниях ученых-сейсмологов. Для приобретения опыта работы за рубежом профсоюз ИССС закупал зарубежные туристические путевки — в соцстраны, в Югославию — и отправлял лучших сотрудников в отпуска по этим путевкам. Когда надо было совершить рабочую поездку, они, как правило, уже имели опыт общения, некоторые владели иностранными языками, и проблем в работе не возникало.

Погребенная под оползнем в результате землетрясения часть кишлака Шарора, 1989 год. Фото предоставлено Собитом Негматуллаевым

Наш институт был самым продвинутым в системе АН республики, по объему работ он был вторым в СССР и входил в десятку лучших научных учреждений мира. Он имел связи со странами СЭВ (Совет экономической взаимопомощи — международная организация, действовавшая в 1949-1991 годах. — Прим. «Ферганы»), а также Китаем, Индией, США. Мы собрали данные обо всех сильных землетрясениях с 1490 по 1990 год. ИССС имел 24 лаборатории, первые вычислительные центры и компьютеры в республике появились именно у нас. На их базе была образована первая автоматизированная система прогноза землетрясений, в создании которой самое активное участие принимал Сергей Хрущев — сын Никиты Хрущева. Сотрудниками ИССС впервые была испытана модель будущей плотины Нурекской ГЭС.

— Что стало с сетью сейсмических станций, когда развалился Союз?

— Уникальная система сейсмологических и геофизических наблюдений, созданная многолетними усилиями нашего института и Института физики земли АН СССР в годы гражданской войны в Таджикистане (1992-1997 гг. — Прим. «Ферганы»), была полностью разрушена. Тогда кем-то был пущен слух, что приборы сейсмостанций содержат платину, и часть их была разбита, другая часть вывезена в неизвестном направлении. Это варварство привело к полному разрушению системы наблюдения, состоящей ранее из 35 сейсмостанций. Прекратил работу Среднеазиатский центр по прогнозу землетрясений и оценке сейсмической опасности. Мы потеряли систему наблюдения и, следовательно, возможность регистрации и оценки землетрясений. Однако специалисты отрасли продолжали работу, используя сейсмические данные коллег из соседних стран.

Специалисты не могли смириться с утратой системы и думали над ее восстановлением, хотя в те годы это казалось фантастикой. Мы обратились за помощью к зарубежным коллегам. Откликнулись ученые из США, которые в то время имели уже не аналоговое, а цифровое сейсмическое оборудование со спутниковой связью. Они предложили нам буквально царский подарок — 14 широкополосных цифровых станций. Однако некоторые академики выступили против: одни доказывали, что возможно обойтись без сложных сейсмостанций, поскольку можно получать необходимые сведения, наблюдая за ионными вспышками в атмосфере; другие мотивировали это опасениями за безопасность страны. Чтобы не упустить возможность получения сейсмостанций, друзья посоветовали нам создать неправительственную организацию, через которую мы могли бы их принять.

Сейсмостанция в Шахритузском районе. Фото предоставлено Собитом Негматуллаевым

В 2003 году мы зарегистрировали НПО — ныне это общественная организация PMP International — и начали работу по проекту «Реабилитация сети сейсмического мониторинга в РТ», который профинансировало Швейцарское управление по развитию и сотрудничеству. Мы получили 7 широкополосных сейсмостанций Nanometrics со спутниковой связью, в установке которых наряду с местными специалистами принимали участие сотрудники одноименной канадской фирмы и Швейцарского федерального геофизического института. Расположены эти станции так, чтобы охватить районы действующих, строящихся и проектируемых ГЭС Таджикистана. Позднее прибавилась еще одна американская станция, и сейчас их восемь. Наши сотрудники прошли обучение за рубежом. В настоящее время на базе PMP International создана и функционирует Геофизическая служба АН республики.

Отмечу, что компьютерная обработка данных — это колоссальный прогресс. Ранее в ИССС над расшифровкой записей с лупой работало 300 человек, сейчас этой работой занято всего 5 специалистов. Ежемесячно мы составляем каталоги и карты эпицентров землетрясений, рассылая их всем нуждающимся в такой информации. Ежегодно на территории Таджикистана регистрируется более 20 тысяч слабых землетрясений и около 30-40 ощутимых с интенсивностью сотрясения на поверхности от 2 до 5 баллов и более.

— Научились ли сейсмологи предсказывать землетрясения?

— С точностью до дня и часа — пока, к сожалению, нет. Но данные о землетрясениях за несколько столетий, собранные таджикскими сейсмологами, позволили выявить определенные закономерности их происхождения. Создана теория, основанная на анализе этой статистики, — о повторяемости сильных землетрясений раз в 100-130 лет. Наш прогноз, сделанный на базе этой теории, оправдался в октябре 2015 года, когда произошло глубокое землетрясение магнитудой 7,5 с эпицентром в Афганистане. До Таджикистана оно дошло в виде 6-балльных толчков, к счастью, не повлекших сильных разрушений и жертв. Однако это афганское землетрясение спровоцировало коровое землетрясение (землетрясение, гипоцентр которого располагается не глубже 70 км, то есть в пределах земной коры. — Прим. «Ферганы») магнитудой в 7,2 в Таджикистане, в районе озера Сарез 7 декабря того же года. Тогда было разрушено 500 одноэтажных домов, однако местное население не пострадало, поскольку люди были обучены сотрудниками таджикского Комитета по ЧС, как действовать в подобной ситуации.

Специалисты прогнозируют, что очередное землетрясение такой силы произойдет в нашем регионе в середине нынешнего века. И обществу надо быть готовым к нему. Основатель инженерной сейсмологии Сигейи Суехиро предупреждал: «Нужно прилагать все усилия, чтобы горькие уроки землетрясений не забывались. В нашем сознании должно укорениться, что землетрясения не остановить, их возникновение — просто вопрос времени». К сожалению, работы по прогнозированию в Таджикистане сейчас не ведутся.

Усойский завал. Справа – Сарезское озеро, слева – озеро Шадау. Фото предоставлено Собитом Негматуллаевым

— К слову, о Сарезском озере. Некоторые ученые в разные годы высказывали опасения по поводу прочности Усойского завала и, соответственно, возможности прорыва вод Сареза. Насколько они оправданы?

— Мониторинг состояния Усойского завала не выявил никаких повреждений в его теле после землетрясения 2015 года. Напомню, что завал образовался в 1911 году после землетрясения силой в 9 баллов. Он имеет длину 5 км, ширину — 3,2 км, высоту — 567 метров. Масса завала составляет 6 млрд тонн, высота от уровня озера в самой низкой точке — 38 метров. Через тело плотины пробиваются 57 родников. В настоящее время завал сдерживает 17 кубических километров вод Сарезского озера. В перспективе на Усойском завале, который представляет собой естественную плотину, созданную самой природой, предполагается строительство ГЭС.

— Ведется ли сейсмонаблюдение в районе Сарезского озера и строящихся крупных ГЭС?

Собит Негматуллаев. Фото с сайта Asiaplustj.info

— Разумеется, безопасная эксплуатация существующих, строящихся и проектируемых ГЭС в условиях сложного горного рельефа, подвергающегося сейсмическому воздействию, требует постоянного мониторинга, особенно если они имеют крупные водохранилища. Совместными усилиями с ОАО «Рогунская ГЭС» создается локальная система сейсмического и деформационного мониторинга на Нурекско-Рогунском полигоне. В ближайшее время мы также планируем организовать сейсмостанцию на Сарезе. В целом мы ожидаем получить дополнительные сейсмостанции для более тщательного наблюдения в районах строительства Рогунской ГЭС и Сарезского озера.

— Какие у вас еще планы на ближайшую перспективу?

— Сейчас мы думаем о необходимости расширения сети сейсмостанций и обновлении оборудования, которое бесперебойно работает вот уже 15 лет. Мы стали участниками крупного проекта, охватывающего Центральную Азию и Кавказ, который предусматривает расширение нашей сети. В ближайшее время у нас появятся новые возможности в исследованиях и сотрудничестве между специалистами стран двух горных и сейсмически активных регионов.

Хочу отметить, что все результаты нашей работы открыты, ими через интернет могут пользоваться все желающие специалисты. Результаты исследований по мониторингу публикуются в ежегодном сборнике «Землетрясения Северной Евразии» в соответствии с межправительственным соглашением стран СНГ, а также в изданиях АН Таджикистана. Первичные данные сети доступны всем заинтересованным лицам в реальном режиме времени благодаря сотрудничеству с проектом IRIS — объединенных исследовательских институтов сейсмологии.

Наша задача – расширить и довести систему сейсмонаблюдений до современного уровня развития сейсмометрических технологий. Создаваемая цифровая сеть сейсмических станций – основа для международного сотрудничества. Во всем мире, к сожалению, люди осознают необходимость подготовки к стихийным бедствиям после того, как они произойдут.