«Если бы я не был мусульманином, я бы спился»

Массовый намаз в честь окончания месяца Рамадан в Москве, 2017 год. Фото Ильи Варламова, Varlamov.ru

Трудовые мигранты в России сталкиваются не только с бытовыми и правовыми проблемами в виде постоянных проверок документов и невыплаты зарплат. Обустройство в новой стране даже для информационно подкованных мигрантов почти всегда сопряжено со стрессовыми ситуациями и психологическим дискомфортом. Вот только обращение к психологу — последнее, о чем думает мигрант и на что он может позволить себе тратить деньги. В Москве и других крупных городах психологическую помощь оказывает Ассоциация психологической помощи мусульманам. Звонок по горячей линии бесплатный. Здесь консультируют психологи организации, которые работают при Международном женском клубе «Аиша» и Духовно-просветительском центре имени шейха Мухаммада Садыка.

О том, с какими вопросами обращаются к психологам приезжие, а также о планируемом запуске проекта по оказанию специализированной помощи мигрантам в интервью «Фергане» рассказала председатель правления Ассоциации Ольга Павлова.

— Почему вы решили создать ассоциацию?

— В разных регионах России были специалисты, которые оказывали психологическую помощь с учетом специфики ислама, но они себя никак не институализировали, между ними не было координации, не было теоретической базы, поэтому в 2017 году и была создана наша организация с широким диапазоном деятельности — практической, исследовательской, образовательной, просветительской. Для того чтобы профессионально оказывать психологическую помощь мусульманам, нужно знать, какие психологические особенности отличают мусульман от других клиентов психолога. Также специалисту важно знать, какие методы психологической помощи с точки зрения ислама дозволены или запрещены.

— Как происходит процесс консультирования?

— Запросы поступают через различные каналы связи: на телефон горячей линии, по мессенджерам или в группах, а также на электронную почту ассоциации. Затем координаторы направляют запрос в чат ассоциации. Если клиент, который отправил запрос, находится в том же городе, где есть наши специалисты, то можно организовать очную консультацию. Если нет, то можно провести консультацию по скайпу.

— Почему вы начали работать с трудовыми мигрантами?

— Мигранты, находящиеся в России, — большей частью из стран Центральной Азии, то есть мусульмане. Мы понимаем, что это уязвимая группа людей в плане получения различной социальной помощи, в том числе психологической. У мигранта в России порой нет средств на поход к психологу, а необходимость в такой помощи есть, люди испытывают огромное психологическое давление и не могут справиться с ним самостоятельно. Сейчас мы готовим отдельный проект, который будет направлен на оказание психологической помощи именно мигрантам. Эта тема, в частности, будет обсуждаться на нашей всероссийской конференции «Ислам: психологическая устойчивость – основа личного и общественного благополучия», которая пройдет 6 июля в Москве.

В рамках проекта мы будем заниматься просветительской деятельностью, потому что люди зачастую и не понимают, что испытывают психологические проблемы. Культурный шок, возникающий в новой стране, — это обычная ситуация, даже когда у вас все благополучно с экономической точки зрения. Это состояние растерянности и беспокойства, беспомощности в новых условиях жизни. А если человек попадает в тяжелые экономические и социальные условия, то его культурный шок этим усугубляется.

— С какими вопросами к вам обращаются трудовые мигранты?

— Чаще всего это вопросы, связанные с семейной, личной жизнью. Это запросы о помощи в отношениях с супругами, из-за несложившейся семейной жизни, несчастной любви. При этом к нам обращаются не только женщины. Мужчины также довольно часто пишут и звонят нам. Например, пару дней назад на нашу почту пришло письмо с криком о помощи от мужчины, который расстался со своей невестой, и то, как он говорит о своем состоянии, — апатия, сонливость, отсутствие интереса к окружающему, — это признаки депрессии. «Если бы я не был мусульманином, я бы спился», — пишет он. Обращающиеся к нам люди также просят совета в ситуациях, когда возникают проблемы между родителями и детьми.

— Предполагала, что на первом месте не личные отношения, а ксенофобия или другие проблемы, связанные с адаптацией в обществе.

— Я думаю, что ксенофобия воспринимается мигрантами как неприятная, но неизбежная сторона миграции. При этом отсутствует представление о том, что можно каким-то образом эту проблему если не решить, то снизить ее остроту. Поэтому с такими вопросами к психологу, как правило, не обращаются.

В обществе сложилось представление о том, чем должен заниматься психолог. Это помощь в решении семейных проблем, в разрешении конфликтов родителей и детей. Но не все понимают, что психолог может наладить коммуникацию между людьми разных культур, то есть занимается еще и межкультурным взаимодействием. Поэтому в своем проекте мы планируем использовать групповые и тренинговые методы работы, выезжать в места, где работают мигранты, и рассказывать им о психологических проблемах, связанных с миграцией, предлагать способы их решения.

— Какое место в процессе консультирования занимает религия?

— Я всегда подчеркиваю, что мы не религиозная организация, но религия – это один из компонентов нашей профессиональной компетенции. Профессиональная психологическая помощь должна учитывать культуру клиента — этническую, религиозную, региональную и любую другую. Помощь людям, живущим в разных странах, говорящим на разных языках, — это разная помощь по своему содержанию и методам работы.

Для религиозного человека вера может и должна стать источником психологической устойчивости в решении проблем, источником духовного роста личности. Я недавно выступала с лекциями в Бишкеке, где ко мне обратились с таким запросом: «Нам не нужна та, западная психология, она не про нас, мы хотим разобраться в себе». Механически взятая западная модель психологического консультирования не будет эффективно работать на Востоке. Наша специфика — оказание такой помощи, которая опирается на культуру клиента.

Есть вопросы, в которых психолог должен быть грамотным с точки зрения религии. Например, возьмем тему развода в исламе. Если обращается женщина, получившая от мужа троекратный талак (в исламе, если муж трижды скажет жене "талак", пара считается разведенной. — Прим. «Ферганы»), то есть окончательный развод, то психолог не может говорить с ней на тему воссоздания отношений. Это невозможно. Необходимо объяснить ей это и помочь пережить расставание.

Ольга Павлова. Фото из личного архива

Другая важная с точки зрения ислама тема — это усыновление. Мы не имеем права скрывать от ребенка его истинных родителей, тот факт, что он усыновлен. То есть ребенок должен знать, чей он. Недавно был запрос от женщины, которая давно усыновила ребенка. Она стала практикующей мусульманкой и узнала о том, что не имела права это скрывать. Для нее это было очень сложно, она боялась, что он может уйти, перестанет считать ее матерью. Это серьезная психологическая травма, пережить которую поможет психолог.

Но очень часто поступают запросы, не связанные с религией. Среди наших психологов есть и немусульмане: если специалисты обладают знаниями об исламе и достаточной компетенцией, то могут стать членами нашей ассоциации.

— Тут возникает вопрос понимания ислама самими клиентами. Среди мигрантов нередки разводы по СМС или телефону, в результате чего женщины остаются одни и без поддержки. Как должно происходить расторжение брака согласно принципам ислама?

— Процедура развода в исламе зависит от мазхаба (богословско-правовая школа в исламе. — Прим. «Ферганы»). В любом случае развод должен быть осознанным и ответственным шагом, учитывающим все последствия и обязанности сторон, прежде всего по отношению к детям. Должно пройти определенное время, чтобы человек подумал, не было ли это решено сгоряча. К теме расторжения брака надо относиться очень серьезно, но, к сожалению, наши мужчины, а это происходит не только с мигрантами, могут поступать необдуманно.

В чем основная проблема соблюдения религиозных условий при соблюдении или расторжении барка? Дашь ты талак по СМС или лично — это на совести самого мусульманина. У нас нет механизмов, которые бы могли регулировать этот процесс, кроме нашей совести. Соблюдение религиозных норм — это наш выбор и наша ответственность. Наличие мусульманского вероисповедания не всегда свидетельствует о том, что человек знает, что ему разрешено и запрещено делать. Поэтому даже имамы призывают женщин не обольщаться совершением обряда никох (обряд бракосочетания у мусульман. — Прим. «Ферганы»), а идти регистрировать отношения в загс.

Мне как мусульманке больно, что к процедуре религиозного заключения брака, которую верующий должен особенно тщательно соблюдать, несознательные мусульмане относятся поверхностно. Получается по факту, что «сделать никох» и создать семью – это разные вещи. Радует, что об этом стали говорить открыто, снимать фильмы, а ведь еще несколько лет назад эту тему в качестве проблемы не рассматривали. Нужно просвещать женщин, они должны понимать, что у них есть права. Когда я рассказываю, что в исламе у женщины очень много прав, это нередко вызывает удивление как в мусульманской, так и в немусульманской среде.

— Еще одна распространенная проблема — многоженство среди мигрантов, которые не всегда красиво поступают с женщинами.

— Практика многоженства была особенно важна как практика социальной защиты женщины в тот момент, когда женщины не работали, было опасно передвигаться в одиночестве. Много веков назад это была насущная необходимость. Практика многоженства существует и сейчас, но в самом Коране установлены серьезные обременяющие условия для осуществления полигамного брака, о которых мужчины, к сожалению, или забывают, или трактуют их удобным для себя образом. Вступая во второй, третий и тем более четвертый брак, мужчина возлагает на себя большие обязанности по отношению ко всем своим семьям. Поэтому следует серьезно обдумать возможности реализации этих обязанностей, прежде чем создавать вторую семью, а то и третью.

— Мигранты второй брак объясняют тем, что им тяжело в миграции и вторая женщина является отдушиной.

— Во все времена мужчины, которые работали вдали от дома, по факту создавали вторые семьи, и с точки зрения ислама предусмотрена такая возможность. Но важно помнить о соблюдении необходимых условий. Главное, чтобы не было обмана, все было честно и никто не обещал того, что не может выполнить, чтобы было осознанное согласие обеих сторон.

По опыту психологической работы могу сказать, что мужчины вступают во второй и последующий браки, запутавшись в проблемах в первой семье, и, чтобы не решать их, уходят в следующие отношения. Первое время в новых отношениях они получают энергию, эмоции, но это так же быстро заканчивается, и наступает время исполнения обязанностей. Многие мужчины думали, что второй брак будет лучше первого, и романтика точно не исчезнет. Но потом возникают обязанности, проблемы, о браке узнает первая жена, и начинаются обиды. Согласно исламу второй брак не может быть тайным, и должны соблюдаться условия справедливости по отношению ко всем женам. Хотя довольно часто мужчина, чтобы не волновать первую жену, вторую скрывает. В исламе это запрещено. Если женщина не может открыто сказать, что у нее есть муж, то это не брак, а прелюбодеяние. Публичность — необходимое и важнейшее условие заключения брака.

— Получается, что из норм ислама берется то, что выгодно, и закрываются глаза на то, что выполнить сложно.

— Да. Часто мне говорят, что нигде нет такого далиля (доказательство из Корана и Сунны, на основании которого можно извлечь шариатскую норму. — Прим «Ферганы»), что о втором браке нужно поставить в известность свою первую жену. Но по факту справедливое отношение ко всем женам нарушается, если мужчина обманывает. Например, зарабатывает мужчина 50 тысяч рублей и отправляет их на родину своей жене и детям. Если у него появляется вторая жена, то сумму он должен разделить на двоих. Если он не говорит первой жене, что у него появилась вторая, и поэтому доходы уменьшились, то он лжет. Из-за этого возникают неприятные случаи, поэтому все должно быть честно и открыто.

— Нередко с психологическими проблемами, в том числе и в школах, сталкиваются дети. Как часто к вам обращаются с проблемами детей, которые приехали в миграцию вместе с родителями?

— В целом психика детей более пластична. Если ребенок попадает в языковую среду в раннем возрасте, то он довольно быстро учит язык, и никаких препятствий для его обучения нет. Это я наблюдала даже на примере детей из дальнего зарубежья. Что касается более старшего возраста, например, ребенок приехал в 15 лет, то им сложнее. Нередко в этом возрасте дети уже идут не в школу, а помогают родителям. При обучении в школах таким детям нужна профессиональная помощь. С языковой проблемой к нам не обращаются — видимо, это не считают работой психолога, но мы этой темой также планируем заниматься.

Миграция — естественное явление, черта современного мира. Психологическими аспектами миграции мы занимаемся на кафедре этнопсихологии Московского государственного психолого-педагогического университета. Многие проблемы в обществе этнизируются: не будет мигрантов, станет хорошо. Однако это наивное представление не выдерживает никакой критики. Надо понимать, что мы сами в любое время можем оказаться в ситуации миграции. В других культурах нужно видеть ресурс развития общества, а не проблему.