Прошли хорошие времена

В начале 2019 года президент Ирана Хасан Рухани заявил, что страна переживает наиболее тяжелый кризис за последние десятилетия. Эффект от санкций США, к которым присоединились и другие страны, наложился на внутренние проблемы иранской экономики. Только непосредственные потери от нефтяного эмбарго, по оценкам Госдепартамента США, за несколько месяцев составили около $10 млрд.

По имеющимся данным, с апреля 2018 по февраль 2019 года экспорт нефти снизился вдвое – до 1,25 млн баррелей в день. И снижение, очевидно, будет продолжаться – 22 апреля администрация Дональда Трампа объявила, что отказывается от исключений на нефтяное эмбарго (исключительных разрешений, которые позволяли примерно десятку стран, включая Китай, покупать иранскую нефть, не опасаясь ответных мер США). Белый дом заявил, что намерен довести нефтяной экспорт Ирана до нуля.

МВФ предсказывает, что в 2019 году ВВП страны – после сокращения на 1,5% в прошлом году – сократится на 3,6% (по прогнозу Всемирного банка, падение реального ВВП в текущем году составит 6%). До возобновления санкций иранской экономике предсказывали рост на уровне примерно 4% в год.

Хасан Рухани. Фото с сайта Kremlin.ru

Кризис коснулся не только жителей Ирана. Он стал проблемой и для его союзников – вооруженных группировок, которые он использует для поддержания влияния в регионе. За последние годы, особенно после «ядерной сделки» с США, способствовавшей оживлению иранской экономики, они привыкли к щедрому финансированию. По оценкам разных источников, режим тратил на них миллиарды долларов ежегодно.

Но теперь союзники жалуются, что денег стало меньше. «Прошли хорошие времена», – заявил журналистам боец одного из подразделения в Сирии, пользующегося поддержкой Ирана (по его словам, недавно ему урезали зарплату на треть и лишили бонусов). Ливанское движение «Хезболла», признававшее ранее, что существует в основном за счет денег из Тегерана, теперь собирает пожертвования. «Мы здесь не из-за денег, – заявил один из представителей движения. – Мы готовы проливать кровь за то, во что верим. Но нам надо кормить наши семьи».

Союзники

Поддержка вооруженных групп за рубежом – часть внешней политики Ирана. Это шиитские ополченцы в Ираке, повстанцы-хуситы в Йемене, ливанская «Хезболла» и вооруженные группировки в Палестине. Лояльные Тегерану отряды под командованием Корпуса стражей исламской революции активно действовали в Сирии (включая дивизию «Фатимиюн», созданную из афганских беженцев).

Это особо и не скрывается. Не так давно в Иране на высоком уровне принимали представителей «Палестинского исламского джихада», которые благодарили за поддержку. Лидер «Хезболлы» Хасан Насралла признавал, что движение, по сути, существует за счет Тегерана. «Исламская республика обеспечивает наш бюджет, – заявил он в одном из выступлений. – Она нас кормит, дает нам оружие и ракеты».

Командующий КСИР генерал Мохаммад али Джафари, выступая несколько лет назад, сообщил, что при участии Ирана за рубежом вооружены и подготовлены «тысячи бойцов». «Это около 200 тысяч молодых людей в Сирии, Ираке, Афганистане, Пакистане и Йемене», – заявил он.

Такая политика сформировалась под влиянием ряда факторов. Один из них – идеология, лозунги о «продолжении исламской революции», прописанные в Конституции Ирана (в отчете ЦРУ в 1980-е годы отмечалось, что поддержка радикальных групп отражает представления режима о том, что «его священный долг состоит в экспорте революции и борьбы с предполагаемыми угнетателями»). Среди других – поддержка шиитских сообществ и решение собственных задач (например, сохранение «коридора» к Средиземному морю – через Ирак, Сирию и Ливан, которые Тегеран старается сохранить в сфере своего влияния).

Вооруженные группы для Ирана – почти универсальный инструмент. Они могут быть источником нестабильности. Средством в борьбе за влияние в регионе. Угрозой для Израиля, которому иранский режим угрожает уничтожением (представители «Палестинского исламского джихада», недавно посетившие Тегеран, обещали открыть для Израиля «второй фронт» в случае эскалации его конфликта с «Хезболлой»). И даже средством для сохранения правящего режима – как в Сирии, где они помогли Башару Ассаду устоять против повстанцев. Его противники позднее говорили, что если бы не Иран, то сирийская армия была бы разбита. «Она практически развалилась, – заявил один из них. – Но потом пришли иранцы, привели с собой «Хезболлу», афганских и иракских ополченцев. Вместо сирийской армии по большей части воевали они».

Расходы

Все это, конечно, обходится аятоллам недешево. Только на поддержку режима Башара Асада, по оценкам экспертов, включая специального посланника ООН, Иран тратил миллиарды долларов в год. На содержание «Хезболлы», по данным генерального штаба Армии обороны Израиля, от $700 млн до $1 млрд. Еще около $100 млн – на палестинские группировки. Десятки миллионов – на повстанцев в Йемене. По некоторым оценкам, общие расходы в данной области – до кризиса – могли превышать $15 млрд в год.

Сторонники "Хезболлы" в Ливане. Фото с сайта Brookings.edu

Но ресурсов становится все меньше. Экспорт нефти – основного для Ирана источника дохода – значительно снизился еще до введения полного эмбарго. Попытки Ирана продать лишнюю нефть на внутреннем рынке – через энергетическую биржу – не принесли результатов.

Союзники начинают жаловаться. Источники в шиитском ополчении и палестинских отрядах, находящихся в Сирии, заявили, что их жалованье сократили, еда стала хуже, а семей лишили бесплатного жилья. Ветеран «Хезболлы» рассказал, что его соратники перестали получать доплаты – на семью, транспортные расходы и «работу за пределами Ливана». Другой заявил, что ему урезали зарплату, выразив беспокойство, что в таких условиях «врагам будет проще вербовать шпионов среди людей, нуждающихся в деньгах» (по данным источника в руководстве Израиля, некоторым сторонникам «Хезболлы» сократили зарплаты на 40%).

Функционер «Хезболлы», комментируя ситуацию из Бейрута, заявил, что санкции США не мешают их текущим операциям. Однако признал, что движению приходится сокращать расходы. По словам ливанского эксперта по «Хезболле» Ибрахима Байрама, на закрытом совещании, состоявшемся в середине прошлого года (экономика Ирана тогда уже переживала кризис), руководство движения призвало «немного затянуть пояса».

Экономия

О ситуации говорят не только неофициальные источники. В августе прошлого года Хасан Насралла, комментируя попытки США подорвать финансирование «Хезболлы», признал, что «эффект от санкций, конечно, будет» (примерно в это же время сообщалось, что группа активизировала сбор пожертвований). В начале этого года он заявил, что пожертвований нужно больше. «Те, кто поддерживает сопротивление («ось сопротивления» – пропагандистский термин для обозначения антизападного и антиизраильского альянса), должны активизироваться, потому что мы сейчас ведем битву, – сказал он. – Те, кто нам помогает, должны поддержать джихад своими деньгами».

Положение «Хезболлы» осложняет и объективный фактор – потери от войны в Сирии (в которую, как утверждали авторы отчета, подготовленного для конгресса США, руководство движения не хотело ввязываться, согласившись лишь после личной просьбы духовного лидера Ирана Али Хаменеи). По примерным оценкам, около 2 тысяч ее бойцов были убиты, тысячи других ранены. Все это подразумевает и материальные расходы, пособия семьям погибших и оплату лечения раненых (по словам Ибрахима Байрама, на этом фоне «Хезболла» стала постепенно сокращать свое присутствие в Сирии, близкий к движению источник в Ливане также заявил, что оно старается уменьшить транспортные расходы).

Санкции также помешали доставке иранской нефти в Сирию, ранее переправлявшейся танкерами через Суэцкий канал. По информации Wall Street Journal, поставки, игравшие важную роль для поддержания власти Башара Асада, прекратились в начале этого года, вызвав дефицит топлива в районах, подконтрольных правительству. Официальная сирийская пресса на днях заявила, что танкеры не заходили в местные порты уже полгода. Прекращение поставок она объяснила «остановкой кредитной линии, открытой Ираном для Сирии» (другие источники, правда, сообщали, что поставки не прекращены полностью, – нефть доставляется грузовиками через Ирак).

На этом фоне руководство США заявляет, что санкции действуют. Доходы Ирана сокращаются, а это, отметил представитель Государственного департамента Брайан Хук, означает меньше денег на поддержку его сателлитов. Для них – «меньше возможностей сеять террор в регионе». Белый дом упомянул и кампанию «Хезболлы» по сбору пожертвований, заявив, что движению пришлось принять «беспрецедентные меры по экономии».

Но действие санкций не беспредельно. У групп, поддерживаемых Ираном, есть дополнительные источники дохода – бизнес, правительственное финансирование (как у иракского ополчения) или криминал. Представитель одной из иракских групп даже заявил, что она может оказать финансовую помощь той же «Хезболле» – если возникнет необходимость. Кроме того, как отмечает эксперт Международной кризисной группы Мария Фантаппи, лояльность союзников Ирана не поддерживается лишь деньгами, важную роль играют и политические связи. Американская администрация, по ее мнению, недостаточно учитывает этот фактор.