Нет дома? Туда и идите

Каждый год в Таджикистане из школ-интернатов выпускаются сотни детей-сирот и оставшихся без попечения родителей. В последние годы условия жизни воспитанников этих социальных учреждений значительно улучшились по сравнению с 1990-2000 годами. Судя по рассказам как самих выпускников этих школ, так и гражданских активистов, проводящих мониторинг в интернатах, дети обеспечены сезонной обувью, одеждой, учебными принадлежностями, хорошим питанием. Проблемы у воспитанников начинаются после того, как они покидают стены школы-интерната.

Встать на ноги и помочь другим

Джаннатой Нодировой 19 лет. Она ничего не знает о своих родителях. До школы она росла в доме ребенка города Худжанда. Когда ей исполнилось семь лет, ее перевели в областную школу-интернат в Бустоне (бывшем Чкаловске), которую она закончила в 2017 году. Джаннатой поступила на исторический факультет Худжандского госуниверситета имени Гафурова.

— Я живу в общежитии университета. Когда наступают зимние и летние каникулы, все разъезжаются по домам, едут к родителям. А я остаюсь здесь. Никто меня не навещает. У меня нет поддержки, не на кого рассчитывать. Я давно к этому привыкла. Хорошо, что есть люди, которые иногда протягивают руку помощи. Я рада, что меня поддерживает наш ректор Джамшед Джуразода. В прошлом году во время сдачи экзаменов я неожиданно заболела и пришлось около двух месяцев лежать в больнице, поэтому не смогла сдать экзамены. Из-за этого лишилась стипендии. Но я получаю также стипендию ректора и пособие от профсоюзного комитета университета, которые в совокупности составляют 250 сомони ($26,4). Зимний семестр завершила с отличием, и с января мне восстановили университетскую стипендию в размере 150 сомони ($15,8). Это хорошо, потому что денег не хватает, — рассказывает Джаннатой.

Девушка признается, что хотя она еще только на втором курсе и впереди три года учебы, тем не менее ей не дают покоя мысли о будущем: где она будет работать по завершении университета, где будет жить? Ведь общежитием она обеспечена только на время учебы. Чтобы не остаться на улице, Джаннатой собирается заблаговременно написать заявление мэру Худжанда с просьбой выделить ей квартиру или хотя бы комнату в одном из общежитий города.

Джаннатой учится на историка-археолога, но девушка хочет выбрать другую специализацию — историка-правоведа.

— Я поняла, что хочу стать юристом и защищать права детей — воспитанников школ-интернатов. Хочу встать на ноги сама и помогать им в восстановлении и оформлении личных документов. Ведь я лучше других знаю, как часто нарушаются наши права на наследство, жилье, образование, труд, медицинские и транспортные услуги, получение пособий, банковских кредитов. Прежде всего хочу оказывать правовую помощь в решении жилищного вопроса детей-сирот, — говорит Джаннатой.

Джаннатой Нодирова. Фото Тилава Расул-заде

Вас там не стояло

Другой бывший воспитанник бустонского интерната Зафар Рахимзода тоже круглый сирота. Окончив интернат в 2012 году, он поступил на исторический факультет Худжандского госуниверситета. Как и Джаннатой, получал стипендию и пособие от профкома вуза. Но денег на жизнь не хватало.

— Я был вынужден устроиться разнорабочим в столовую «Сирдаря» в Худжанде. Днем учился, а сразу после занятий спешил на работу. Заканчивал поздно и часто оставался ночевать в одной из кабинок столовой. Три года таким образом проучился. Но я всегда думал о том, куда пойду жить после окончания университета, поэтому решил подать заявление в мэрию Бустона на выделение участка земли для строительства дома. Пришлось поехать в Айнинский район, чтобы собрать справки о смерти родителей. Там я познакомился со своей будущей супругой Наврузой, — рассказывает Зафар.

Молодые сыграли свадьбу. Мэрия Бустона выделила Зафару комнату в общежитии. Родились дети. Чтобы содержать семью, Зафару пришлось бросить учебу и пойти работать поденщиком. В прошлом году он подал документы на восстановление, его зачислили на третий курс заочного отделения родного университета.

У парня две мечты: работать в правоохранительных структурах и построить свой дом, чтобы у двоих его подрастающих сыновей была крыша над головой. Однако путь к получению земельного участка оказался долгим и тернистым.

— На днях ходил в мэрию Бустона, чтобы узнать, не подошла ли моя очередь на получение земельного участка. И тут меня ошарашили, сказали: «Ваше заявление в компьютере не зарегистрировано. В очереди вас нет. Подготовьте все документы заново». Получается, что четыре года ожидания прошли напрасно! Теперь придется начинать все с нуля, — сетует Зафар.

Зафар Рахимзода со старшим сыном. Фото Тилава Расул-заде

Законы должны работать

В настоящее время в Таджикистане насчитывается около двух тысяч круглых сирот, еще примерно 500 детей являются социальными сиротами. По данным Министерства образования и науки республики на июнь 2018 года, в вузах обучались 8775 студентов из числа сирот и оставшихся без попечения родителей. Девушки чаще выбирают медицину, мальчики — военные специальности. В 2017 году в Военном институте Таджикистана обучались 113, а в военном лицее 50 молодых людей, оставшихся без родителей и попечителей.

Принятый в марте 2015 года закон «О защите прав ребенка» гарантирует детям-сиротам и оставшимся без попечения родителей всевозможные права, в том числе на образование, жилье и на труд. И если право на образование реализуется — профессиональные училища и вузы Таджикистана принимают таких молодых людей вне конкурса (по квоте), то с вопросами предоставления жилья и работы дела обстоят куда хуже.

В статье 36 упомянутого закона говорится, что дети-сироты по направлению госорганов по труду и занятости населения должны в первую очередь обеспечиваться работой за счет квот. В случае отсутствия подходящей работы им должны выплачивать пособие по безработице. Но проблема в том, что трудоустроиться без прописки практически невозможно, а прописаться сироте, не имеющей своих квадратных метров, негде.

Статья 37 закрепляет за сиротами право на жилое помещение, отставленное им в наследство, в период пребывания в социальном образовательном учреждении. А тем, кто не имеет такого наследства, государство выделяет земельные участки для строительства собственного жилья, и предоставляются льготные кредиты. До тех пор, пока выпускникам школ-интернатов не будет предоставлен земельный участок, госорганы должны обеспечивать их жильем — как минимум комнатой в общежитии.

Однако общежития есть не во всех районах страны, а имеющиеся (в основном в городах) — забиты и нужно занимать очередь в ожидании освобождающихся комнат. В советские времена районные и городские администрации имели свой резерв квартир в сданных в эксплуатацию домах. Теперь дома строят частные строительные компании, и все квартиры принадлежат им, а у местных властей нет денег выкупать жилье. Если даже освобождается какая-то квартира и попадает на баланс государства, то зачастую новыми ее обладателями становятся не истинно нуждающиеся, а родственники или знакомые коррумпированных чиновников.

Опрос, проведенный общественной организацией «Офис гражданских свобод» среди детей-сирот, показал, что большинство из них, покидая стены интерната, остаются фактически на улице. Из 22 опрошенных детей (11 круглых и 11 социальных сирот) 19 сказали, что не получили жилье от местных властей. 16 после окончания школы смогли продолжить учебу, 13 из них были обеспечены вузовским общежитием. Одному общежитие не предоставили, двое предпочли жить не в общежитии. Что касается права на наследство, то большинство опрошенных респондентов ответили, что не имеют такого наследства, двое и не пытались требовать, один сказал о плохих отношениях с родственниками, еще двое сообщили, что недвижимость, которую имели их родители, «присвоил дядя».

— Чтобы законы реализовывались, необходима активность самих воспитанников школ-интернатов. Они должны проявлять больший интерес к защите своих прав и прав своих друзей, отстаивать свои интересы в государственных учреждениях, — говорит юрист Дилафруз Самадова.

Изгои общества

Общественная организация «Диёр», работающая с бомжами, совместно с сотрудниками милиции провела анкетирование среди бездомных, чтобы узнать, как эти люди оказались на улице.

— Оказалось, что 90% бездомных – это сироты, бывшие воспитанники детских домов и школ-интернатов, — говорит руководитель НПО «Диёр» Бахри Абдурахманова. — Почти все они имеют проблемы с документами. У некоторых их вообще нет. Восстановление личных документов — очень трудоемкая и сложная работа. Я могу привести пример Николая Нарзиева. Ему 36 лет. Когда мы с ним познакомились, у него не было никаких документов. Потребовалось полтора года, чтобы восстановить их. Ему нужно было получить новое свидетельство о рождении, свидетельство о смерти родителей. Пришлось выяснять, когда умерла его мама, походить по кладбищам и поискать ее могилу. Оказалось, что ее похоронило государство и над ее могилой нет никакой надгробной плиты или таблички. Нашли соседей, которые подтвердили дату ее смерти. Мы помогли Николаю вернуться к нормальной жизни и даже нашли ему невесту.

Бахри Абдурахманова и Николай Назриев с супругой. Фото Тилава Расул-заде

Как отмечает Бахри Абдурахманова, если выпускникам интернатов для детей-сирот своевременно не оказать материальную и психологическую поддержку, высок риск того, что они пополнят ряды бомжей, попрошаек и правонарушителей или попадут в рабство.

— Законы у нас хорошие, однако их исполнение зависит от руководящих чиновников и сотрудников комиссии по делам несовершеннолетних, органов опеки и попечительства, которые должны ходить по местам и оказывать всестороннюю помощь сиротам, вступающим во взрослую жизнь. Я ходила на прием к председателю Согдийской области Раджаббою Ахмадзода и затронула вопрос о создании областного реабилитационного центра для детей-сирот. Выпускники школ-интернатов, которые остались на улице без крыши над головой, до оформления соответствующих документов должны находиться там. Ведь даже после подачи в местные органы власти полного пакета документов для получения жилья они проходят длительную бюрократическую процедуру рассмотрения. Их ставят в очередь. В городах все общежития заняты, а новые не строятся.

В центре нужно организовать курсы, где воспитанники интернатов могли бы получить какую-то специальность. Все подопечные должны находиться под пристальным вниманием психолога. Такой центр даст возможность контролировать жизнь этих молодых парней и девушек после окончания интерната. У нас традиционно люди усыновляют в основном грудных детей. Хотелось бы, чтобы они брали под опеку детей-сирот и более старшего возраста, — считает руководитель ОО «Диёр».

Вернуть всех домой

Когда ОО «Диёр» обследовала бездомных, среди них оказалась 12-летняя Шукрона (имя изменено). Девочка не посещала школу.

— Мать ее ведет аморальный образ жизни. Больше месяца я ходила по разным государственным инстанциям, чтобы девочку взяли в школу. Дошла до омбудсмена по правам детей Раджабмо Хабибуллозода. Шукрону наконец приняли в школу-интернат, но потом вернули матери. Возможно, она снова окажется на улице, — говорит Бахри Абдурахманова.

В 2000-е годы многие дети попадали в интернаты при живых родителях. Их семьи находились на грани нищеты, и условия жизни в интернате были намного лучше. Матери, оставшиеся без поддержки глав семей, уехавших в миграцию в Россию и по каким-то причинам переставших отправлять деньги на родину, сами приводили своих детей в интернаты с просьбой принять их временно — пока финансовое положение в семье не улучшится.

Сегодня уровень бедности в республике намного снизился (за десятилетие примерно с 60% до 30%), но все еще достаточно малоимущих семей, которые пытаются устроить своих детей в интернаты. Они знают, что здесь их дети будут одеты и накормлены. В настоящее время на питание одного воспитанника в день выделяется 16-18 сомони ($1,7-1,9) — в многодетных семьях на ребенка зачастую приходится гораздо меньше. В своем послании к парламенту в декабре 2018 года президент Таджикистана Эмомали Рахмон отметил, что ежемесячно на содержание детей-сирот из госбюджета выделяется более 12 миллионов сомони ($1,3 млн). Кроме того, над каждым интернатом шефствуют какие-то государственные или коммерческие организации, которые регулярно оказывают им продовольственную и другую помощь.

Эмомали Рахмон во время посещения интерната. Фото пресс-службы президента Таджикистана

В 2017 году парламент страны внес поправки в закон «О защите прав ребенка», согласно которым теперь только круглые сироты или дети, оставшиеся без попечения родителей, имеют право на обучение в школах-интернатах. Однако правозащитники считают, что закон должен учитывать разные жизненные ситуации и допускать исключения в интересах ребенка. Ведь есть немало примеров, когда родители живы, но не в состоянии обеспечить своим детям необходимые условия для развития и учебы, да и просто прокормить их.

Шамсия (имя изменено), мать троих детей, рассказала «Фергане», что до 2018 года ее дети учились в школе-интернате города Истаравшана. В прошлом году ее вызвало руководство интерната и поставило в известность, что по новому закону все дети, имеющие родителей, будет возвращены в семьи. «Отдайте своих детей в обычную школу», — сказали ей.

Муж Шамсии два года тому назад совершил тяжкое преступление, за которое получил 12 лет лишения свободы. Сама она не имеет постоянного места работы, перебивается разовыми заработками в столовых города Худжанда. Женщина написала письмо в мэрию Истаравшана, в котором описала свое положение и указала, что она не в состоянии кормить и одевать своих детей. Более того, у нее нет никого, кто бы в ее отсутствие смотрел за ними, а детям Шамсии — 7, 9 и 12 лет. Хождение женщины по разным инстанциям с просьбой оставить детей в интернате не принесло никакого результата. Везде ей отвечают одно и то же: «Закон не позволяет».

Последней надеждой Шамсии стало обращение на имя председателя Согдийской области, ответа на которое она пока не получила. Женщина вынуждена была перевести детей в общеобразовательную школу и поручить старшей дочери, которая сама еще ребенок, присматривать за братишкой и сестренкой, пока мама на работе.

По мнению руководителя ОО «Офис гражданских свобод» Дилрабо Самадовой, если ребенка из интерната возвращают биологическим родителям, то нужно держать на контроле экономическую ситуацию в этой семье и при необходимости назначить ей пособие или другую материальную поддержку.

Дилрабо Самадова. Фото Тилава Расул-заде

— Прежде всего должны учитываться интересы ребенка. Он должен возвращаться в здоровую, благополучную семью. Этим детям необходимо оказывать морально-правовую помощь. Общество должно быть более отзывчивым к этим детям, нужно развивать благотворительность как в отношении малоимущих семей, так и в отношении выпускников школ-интернатов. Часть их воспитанников покидает стены интерната после 9-го класса, но даже те, кто выпускается после 11-го класса, не готовы к самостоятельной жизни. Поэтому должна быть разработана система оказания им морально- психологической и материальной помощи хотя бы в первые три года их жизни после интерната, — говорит Дилрабо Самадова.

Президент Эмомали Рахмон нередко посещает школы-интернаты, встречается с их воспитанниками. В марте прошлого года, например, в Худжанде на встрече со 150 детьми, оставшимися без родителей, он пообещал лично заняться судьбой каждого сироты: «Сам воспитаю и выведу в люди всех круглых сирот и не дам им терпеть лишений», — заявил тогда глава государства.

Конечно, президент страны не может устраивать жизнь каждого сироты. Эти его слова скорее являются наказом чиновникам заботиться о таких детях и молодых людях, обеспечивать их тем, что им полагается по закону. Однако, проявляя рвение в деле возвращения из интернатов детей в их малоимущие семьи, чиновники не слишком активно хлопочут о том, чтобы каждый сирота был обеспечен работой и крышей над головой. Выпустился из интерната — а дальше живи, как получится.