Рахмон велел ускорить индустриализацию

В новый год Таджикистан вступил с новым посылом. В предновогоднем послании парламенту президент Эмомали Рахмон поставил новую общенациональную цель: ускорить индустриализацию страны. Вероятно, эта установка стала неожиданной для экономических ведомств — иначе не объяснить тот факт, что на развитие промышленности в госбюджете на 2019 год заложено всего около $16 млн.

В своем послании президент указал на уже достигнутое в этой сфере: «За последние три года доля сферы промышленности в валовом внутреннем продукте возросла с 15,2 до 17,3%». И далее обозначил задачу на предстоящие десятилетие: «Необходимо до 2030 года увеличить долю промышленности в ВВП до 22%». Между тем в Национальной стратегии развития РТ на период до 2030 года запланировано повысить долю промышленности в ВВП до 20%. Следовательно, президент устанавливает завышенную планку, опережая намеченные ранее планы.

Для Таджикистана с его неустойчивой экономикой такую цель следовало бы обозначить гораздо раньше, но долгие годы перед страной стояли другие приоритетные задачи: достижение энергетической независимости, выход из транспортной изоляции и обеспечение продовольственной безопасности. Вторую из них — выход из коммуникационного тупика — президент назвал выполненной.

Регресс постсоветской промышленности

В годы советской власти Таджикистан был республикой с развитой промышленностью и высокомеханизированным сельским хозяйством. Буквально с нуля здесь были созданы черная и цветная металлургия, горное дело, производство стройматериалов, пищевая, легкая, топливно-электроэнергетическая и многие другие отрасли промышленности. Ускоренная приватизация промышленных предприятий в годы гражданской войны (1992-1997) в уже суверенной республике привела к тому, что новые хозяева распродали остатки сырья, оборудование и высокотехнологичные станки на металлолом и даже разобрали здания ради кирпича и арматуры, думая лишь о сиюминутном обогащении. Но мало кто озаботился продолжением деятельности приватизированных объектов. В результате в стране от сотен предприятий остались единицы кое-как работающих заводов. Частное предпринимательство также слабо развито в силу многих причин.

Страна пошла по аграрному пути развития. Однако и сельское хозяйство быстро пришло в упадок, а большая часть дехкан вскоре оказалась в долговой кабале, из которой им не выпутаться до конца своих дней. Тем не менее доля сельского хозяйства в структуре ВВП преобладает над промышленным производством, составляя свыше 21%. В настоящее время Таджикистан относят к категории аграрно-индустриальных стран.

В одном из своих докладов в 2016 году руководитель проекта «Поддержка парламентского контроля в управлении госфинансами и бюджетной прозрачности в Таджикистане» Рафкат Хасанов отметил, что по темпам роста экономики Таджикистан находится на втором месте среди стран Центральной Азии, причем эту позицию республика удерживает на протяжении длительного периода. Однако «структура ВВП Таджикистана мало меняется в последние годы, но доля промышленности снизилась за 2006-2014 годы почти вдвое: с 21,3 до 12% ВВП. На фоне сокращения строительства и промышленности сельское хозяйство, торговля и услуги увеличивают рабочие места. Около 70% населения страны работают в сельском хозяйстве, где производительность труда наименьшая. При этом отсутствует мобильность рабочей силы, ее переток в высокооплачиваемые отрасли промышленности», — отмечает эксперт.

Падчерица Минфина

Между тем, если проанализировать финансирование отраслей промышленности, то можно сказать, что долгие годы большинство из них являются нелюбимыми падчерицами Минфина. Из года в год в Таджикистане складывается примерно одинаковая структура расходования бюджетных средств, в которой многие отрасли промышленного производства финансируются по остаточному принципу. Исключение составляет топливно-энергетический комплекс (ТЭК), на финансирование которого в последние годы закладывается порядка 17-19% бюджетных средств.

Так, в бюджете на 2019 год, объем которого составляет 23,7 млрд сомони ($2,5 млрд) на ТЭК предусмотрено более 4,1 млрд сомони ($435,2 млн) или 17,5%. Больше выделено только на образование (4,4 млрд сомони или $467 млн). Основная часть выделенных на ТЭК средств пойдет на строительство Рогунской ГЭС. Специалисты Всемирного банка неоднократно предупреждали правительство Таджикистана о чрезмерно больших затратах госбюджета на ТЭК в ущерб другим отраслям, ведь несмотря на то, что достижение энергетической независимости является обоснованной потребностью страны, скорого экономического эффекта эти вложения не приносят.

Отметим, что детально проанализировать статьи расходов по каждой из отраслей промышленности не представляется возможным, так как в открытых данных они объединены в крупные разделы. Так, более 7% госбюджета запланировано израсходовать на транспорт и коммуникации (1,7 млрд сомони или $180,4 млн), а 3% — на культурно-массовые и оздоровительные мероприятия (740 млн сомони или $78,5 млн). Резервный фонд президента РТ составил в текущем году 350 млн сомони ($35 млн) или 2%.

При этом сельское хозяйство, рыболовство и охота — все вместе должны быть профинансированы в объеме 915 млн сомони ($97 млн), что составляет около 4%. А расходы на промышленность и строительство составляют всего 150 млн сомони ($16 млн) или 0,6% от общей суммы расходов.

Здесь стоит упомянуть, что до 2016 года графа «промышленность и строительство» была сформулирована как «добыча и переработка полезных ископаемых, горнодобывающая промышленность и строительство». То ли добычу полезных ископаемых включили в другой раздел, то ли просто сократили формулировку, но цифры существенно не изменились.

Бюджетное финансирование промышленности и строительства в 2014-2019 годы

Большой секрет для маленького бюджета

Помимо засекреченных граф «оборона» и «правоохранительные органы и суды», данные по которым никогда не публикуют, в госбюджете на 2019 год есть еще две весьма расплывчатые строки — «прочая экономическая деятельность и услуги» и «расходы, не отнесенные к другим категориям». На «прочую экономическую деятельность и услуги» в текущем году выделяется всего 46 млн сомони ($4,8 млн) или 0,2%. В «расходы, не отнесенные к другим категориям», входят операции с долговыми обязательствами государства, расходы города Душанбе, непредвиденные расходы и прочие расходы, не классифицированные по отраслям экономики. Эти самые «прочие расходы» в текущем году составляют 1,93 млрд сомони ($205,3 млн), что почти в 13 раз превышает объем средств, выделенных на промышленность и строительство.

Следует отметить, что по Индексу открытости бюджета, составляемому международным НПО International Budget Partnership, Таджикистан находится на последнем месте среди стран Центральной Азии, не говоря уже о промышленно развитых европейских странах. Данные по разным промышленным отраслям в госбюджете из года в год показываются агрегировано и получить дифференцированные данные, например о том, сколько конкретно выделено на строительство или ту или иную отрасль промышленности, невозможно. Это не позволяет узнать, как фактически профинансирована каждая из отраслей. Но даже из скупой открытой информации можно видеть, что в последние пять лет финансирование промышленного сектора оставалось мизерным.

Но вернемся к бюджетной статье «прочие расходы, не классифицированные по отраслям экономики», на которые заложено более 8% расходов госказны. Причем ассигнования этих «не классифицированных расходов» ежегодно получают существенный прирост, в отличие от промышленности и сельского хозяйства. Куда же идут столь солидные для скромного бюджета бедной страны народные деньги?

«Эти средства, вероятно, идут на создание Таджикской химико-металлургической корпорации (ТХМК), которая объединит ряд предприятий по переработке местного сырья для ТАЛКО (Таджикской алюминиевой компании. — Прим. «Ферганы»). Советский проект алюминиевого завода предполагал его перевод в будущем на местное сырье — нефелиновые сиениты, залежи которых в большом количестве имеются в Таджикистане. Их добыча и комплексная переработка увязывалась со строительством ряда предприятий и введением в эксплуатацию Рогунской ГЭС», — рассказал «Фергане» на условиях анонимности таджикских экономический эксперт.

Поясним, что ТХМК включает строящиеся с помощью китайских инвестиций предприятия по выпуску каустической соды, криолита, глинозема, фтористого алюминия, переработке антрацита, а также цементный завод на юге Таджикистана. Некоторые из этих предприятий уже запущены, строительство других еще продолжается и требует огромных финансовых вложений. ТХМК будет обеспечивать сырьем не только уже существующий завод ТАЛКО, но второе совместное таджикско-китайское предприятие по выпуску алюминия, строительство которого начато в 2018 году.

Между тем Министерство финансов Таджикистана уже дважды, в 2014 и 2016 годах, выносило заключение о том, что ТАЛКО находится на грани банкротства, так как ведет убыточную деятельность вследствие перехода на толлинговую систему (толлинг — переработка иностранного сырья с последующим вывозом готовой продукции, собственником которой является исключительно компания — поставщик сырья. — Прим. «Ферганы»). Еще одним серьезным доводом было обвинение ТАЛКО в сокрытии от государства $1,1 млрд.

Эмомали Рахмон на церемонии символического старта строительства очередного промышленного предприятия. Фото пресс-службы президента Таджикистана

Выводы Минфина подкрепляют и данные госбюджета, согласно которым в 2017 году резко, до минимально низкой отметки снизились поступления за счет налога с продаж первичного алюминия — с 1,4% от всех доходов в бюджет годом ранее до 0,22%. Снижение это происходит уже много лет, а ведь когда-то ТАЛКО был действительно бюджетообразующим предприятием, приносившим в казну 15-17% от всех доходов. Но в последние годы на предприятии наблюдается устойчивый спад производства. Так, в 2017 году Таджикистан произвел 103 тысячи тонн на сумму $270 млн, что на 175 тысяч тонн меньше по сравнению с показателями 2012 года. То есть за пятилетку объем производства алюминия в Таджикистане сократился более чем в 2,6 раза.

Возможно, именно описанные разногласия между Минфином и ТАЛКО привели к сокрытию расходов на строительство ТХМК, поскольку, несмотря на производственный спад, алюминиевая компания уже много лет получает электроэнергию в больших объемах и по льготным тарифам — гораздо более низким, чем установлены для населения, что, безусловно, возмущает людей.

Где взять деньги

Анализ бюджетных данных показывает, что существенного изменения политика финансирования промышленности за последний год не претерпела. Это происходит потому, что, как считает Рафкат Хасанов, в Таджикистане наблюдается слабое согласование стратегических и бюджетных приоритетов. То есть многие показатели, намеченные к выполнению в Национальной стратегии развития, Целях развития тысячелетия, Стратегии повышения уровня благосостояния населения Таджикистана, не учтены при составлении ежегодных бюджетов. «Бюджетные заявки охватывают меньшее количество приоритетов по сравнению с приоритетами, установленными в стратегических документах развития», — писал экономист ранее в своем анализе прозрачности бюджета РТ.

Как же будет осуществляться индустриализация страны? Ответ на этот вопрос дал сам Эмомали Рахмон в том же послании парламенту:

«Правительству страны необходимо ускорить свою деятельность по улучшению инвестиционного климата, привлечению прямых зарубежных инвестиций и представлению инвестиционных проектов. [...] Руководителям областей, городов и районов необходимо усилить свою деятельность по привлечению прямых инвестиций, созданию новых производственных предприятий, вводу бездействующих предприятий и созданию рабочих мест и представить отчеты правительству страны о состоянии проделанных работ», — сказал он.

Таким образом, ставка делается в основном на зарубежные инвестиции, объемы которых упомянул президент. «За последние 10 лет в экономику Таджикистана поступило прямых зарубежных инвестиций в объеме более 33 миллиардов сомони ($3,5 млрд), большая часть из которых направлена на развитие сфер энергетики, связи, строительства, добычи и переработки полезных ископаемых и создание инфраструктуры», — сообщил президент.

Власти любят оперировать большими цифрами, и кому-то они могут показаться впечатляющими, однако, если проанализировать социально-экономическую ситуацию в республике, то становится очевидным, что заметной отдачи от этих вложений пока не видно. Так, ВВП на душу населения в Таджикистане в 2018 году составил 7565 сомони ($803), увеличившись на 725 сомони ($77) по сравнению с прошлым годом (такими скромными темпами ВВП растет уже много лет). По этому показателю Таджикистан неизменно плетется в хвосте списков МВФ, Всемирного банка и других рейтингов. К слову, в российском в ВВП доля каждого гражданина РФ в 2018 году составила $9264, что на $600 больше, чем в 2017-м. На каждого казахстанца приходится также более $9 тысяч в ВВП страны. Даже в таком же маленьком и небогатом соседнем Кыргызстане на душу населения в ВВП приходится более $1200. В промышленно же развитых странах Европы ВВП на каждого гражданина составляет несколько десятков тысяч долларов.

О создании благоприятного инвестиционного климата в Таджикистане говорится на разных уровнях уже много лет, но дальше демагогии дела не идут. Налоговое бремя в Таджикистане остается одним из самых высоких в мире, условия ведения бизнеса из года в год подвергаются критике международных финансовых институтов, инвесторов отпугивает коррупция и неформальные платежи, внезапно вводимые поправки в законы и внутриведомственные приказы, которые меняют «правила игры». Так, за последние пару лет Служба связи Таджикистана несколько раз вводила новые правила и виды платежей для сотовых операторов. Это привело одну сотовую компанию (ZTE) к банкротству, а другая (голландский холдинг VEON, которому принадлежит бренд «Билайн») решила покинуть таджикский рынок.

«Президент, конечно, может и должен ставить стратегические цели, но, вероятно, ему не предоставляют всей информации о состоянии дел в республике. Чиновники боятся получить «по шапке» и лишиться своих постов, потому приукрашивают положение дел в своей отрасли. Хотя в целом, конечно, глава государства информирован и о кризисе в банковской сфере, и о масштабах коррупции, и о других проблемах, однако создается впечатление, что до него не доходят экспертные оценки, заключения и предложения, которые озвучивают отечественные и зарубежные специалисты в области финансов и экономики. В противном случае принимались бы толковые постановления и законы, и бизнес бы это сразу почувствовал. Но в стране не происходит никаких экономических реформ.

В таких условиях выжить в Таджикистане удается в основном только китайским предприятиям — они работают здесь почти во всех промышленных отраслях, потому что они четко знают, что при любом раскладе свою выгоду они получат. Китай — сосед и основной инвестор Таджикистана, политический союзник нашего президента, поэтому ему удается выторговать для себя выгодные условия работы. Хотя доводилось слышать жалобы и китайских предпринимателей на недобросовестность местных партнеров.

Полагаю, что глава государства должен сконцентрировать вокруг себя лучших экономистов и финансистов, создать экономический совет при президенте, который под его личным руководством будет заниматься реформами в каждой отрасли экономики. Подобный экспертный совет был создан новым президентом Узбекистана Шавкатом Мирзиёевым, и, я думаю, его предложения пойдут на пользу стране. Кроме того, чтобы республику превратить из аграрно-сырьевой в промышленно-индустриальную, необходимо внедрять инновации, завозить в страну высокотехнологичное оборудование, развивать науку», — сказал «Фергане» на условиях анонимности экономический эксперт.

Отметим, что в своем послании Эмомали Рахмон объявил (и уже подписал указ) о введении двухлетнего моратория на все виды проверок субъектов предпринимательства, работающих в производственных сферах. Причем воздержаться от проверок обязаны будут в том числе налоговые органы, Генпрокуратура, Счетная палата, Агентство по госфинконтролю и борьбе с коррупцией. Президент также предложил объявить «300 дней реформ по поддержке предпринимательства и улучшению инвестиционного климата». Главное, чтобы по пути к стратегической цели благие намерения не разбились о камни чьих-то личных интересов.