И тут иностранцы пустились в пляс

Ансамбль народного танца в Туркмении. Фото с сайта Turkmenportal.com

В ноябре прошлого года Туркменистан посетил верховный комиссар ОБСЕ по делам национальных меньшинств Ламберто Заньер. По итогам нескольких протокольных мероприятий официальные СМИ сообщили о полной удовлетворенности комиссара положением нацменьшинств в стране. Однако неожиданно выяснилось, что никто из представителей меньшинств, условия жизни которых якобы проверял Заньер, его визита не заметил.

Созидательный курс, важный фактор, высокий уровень

Ламберто Заньер находился в Туркменистане 21-23 ноября. Он встретился с президентом Гурбангулы Бердымухамедовым, посетил Дашогузский велаят (область) и поучаствовал в круглом столе в Ашхабаде. Судя по цитатам в государственных СМИ, речи Заньера были подозрительно похожи на типичные выступления туркменских чиновников. «Интеграция национальных меньшинств в общество подразумевает их равное и правовое существование во всех сферах и ведет к стабильной и качественной жизни всей страны. Стабильная страна — это стабильность в регионе, что, в свою очередь, способствует ослаблению напряженности в мире», — примерно так, если верить этим самым СМИ, характеризовал ситуацию комиссар.

Отчет о беседе гостя с главой государства тоже не отличался особой содержательностью. Сообщалось, что между ними «состоялся заинтересованный обмен мнениями о текущем состоянии и аспектах развития партнерства по широкому спектру направлений». Заньер же в ходе разговора якобы заявил, что «Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе высоко ценит и всецело поддерживает проводимый Президентом Гурбангулы Бердымухамедовым созидательный внешнеполитический курс, выступающий важным фактором мира и стабильности в регионе». Одним словом, тишь, гладь и божья благодать.

Гурбангулы Бердымухамедов и Ламберто Заньер. Фото с сайта Osce.org

Однако через несколько дней после визита Заньера житель Туркменабада некий Мердан разослал в независимые СМИ письма, в которых выражал возмущение итогами переговоров. Он подчеркивал, что в Туркменистане на сегодняшний день закрыты практически все школы, где преподавание велось на любых языках, кроме туркменского. Остались лишь русскоязычные классы в некоторых школах, но там работают пожилые учителя, которым в будущем вряд ли найдется замена. Мердан привел конкретные примеры нарушения прав меньшинств: учительницу-узбечку в Дашогузе заставили писать объяснительную из-за платка, завязанного на узбекский манер; в Туркменабаде кассиршу-татарку уволили за отказ одеваться в туркменский национальный костюм.

Мердан в своих посланиях подчеркивал, что в современном Туркменистане не может быть речи не только о правах национальных меньшинств, но и о правах титульной нации. Он посетовал, что туркмены долго не обращали внимания на преследования меньшинств, и вот наконец авторитарная власть, в соответствии с известной притчей, «пришла и за ними».

Позднее, в начале декабря, в центре внимания независимых СМИ ненадолго оказалась судьба лиц, имеющих двойное гражданство Туркменистана и России. Эту тему впервые за долгое время прокомментировал глава МИД России Сергей Лавров. В ходе пресс-конференции ему напомнили, что граждане Туркменистана, получившие российское гражданство после 2003 года, не могут получить загранпаспорта нового образца, а следовательно — выехать за границу. Ответ Лаврова, однако, оказался довольно расплывчатым. Он заявил: «Туркменские партнеры заверили нас на самом высоком уровне, что они эти вопросы решат». То, что туркменские партнеры могут заверить кого угодно в чем угодно, никто не сомневается. Но есть весьма обоснованные подозрения в том, что вопрос так и не будет решен.

Потемкинские узбеки

Недавно нам удалось на условиях анонимности побеседовать с пожилым представителем узбекской диаспоры в Дашогузском велаяте — том самом, по которому путешествовал верховный комиссар ОБСЕ. Он утверждает, что дашогузские узбеки узнали о визите международного представителя лишь постфактум, увидев бравурные отчеты об этом событии по телевидению.

«Я говорил со многими и здесь, в городе, и в ближних районах, где узбеков больше, чем туркменов. Все пожимают плечами, никто ничего не слышал о приезде комиссара», — рассказал наш собеседник. — У меня сложилось впечатление, что этот господин приезжал сюда инкогнито или ему показали переодетых в узбеков артистов, которые мастерски разыграли перед ним спектакль о своей счастливой жизни в независимом и нейтральном Туркменистане».

Представитель диаспоры подчеркнул, что нет даже физических доказательств того, что Заньер действительно приезжал в регион. После того как туркменские пропагандисты пририсовали книгу Бердымухамедова и флаг Туркменистана к фотографии российского космонавта Олега Кононенко, можно предположить что угодно. Например, что так же могли «пририсовать» к Дашогузскому велаяту и комиссара ОБСЕ — пусть даже только при помощи слов.

Дашогузский узбек. Фото с сайта Iwpr.net

По словам нашего собеседника, права нацменьшинств в Туркменистане нарушаются повсеместно, но никто не пытается всерьез этому сопротивляться. Если кто-то пожалуется на преследования властям, на него просто не обратят внимания. Если же пострадавший постарается связаться с международными правозащитными организациями или с тем же верховным комиссаром ОБСЕ, он может сам стать фигурантом уголовного дела о разжигании межнациональной розни.

Среди дашогузских узбеков ходят слухи, будто бы сам Гурбангулы Бердымухамедов предвзято относится к их национальности. Якобы эта неприязнь передалась ему от отца, офицера МВД Мяликгулы Бердымухамедова. Когда-то некие узбеки в чем-то обманули Бердымухамедова-старшего, и с тех пор он считал, что вся их нация хитра и неблагонадежна. «Это глупо, конечно. Узбеки, по неофициальным подсчетам составляющие более десяти процентов населения Туркменистана, в большинстве своем трудолюбивые и самодостаточные люди», — подчеркнул наш собеседник.

Пролетарии всех стран

В советские времена в Туркменской ССР старались избегать ущемления прав представителей любой национальности. Равенство всех наций и пролетарский интернационализм были одними из главных постулатов коммунистической идеологии. По состоянию на 1939 год в республике проживало 59,2% туркмен. Численность русских в Туркмении к тому моменту достигла 18,6% — это был самый высокий показатель за всю историю. Но уже к 1989 году доля туркмен в республике выросла до 72%.

В советский период узбеки в Дашогузе возглавляли комбинат хлебопродуктов, маслозавод, мясокомбинат, горпромторг, горпищеторг, трест столовых и ресторанов. Почти все начальники автопарков и строительных организаций также были узбеками. Немало представителей этой национальности занимало и партийные посты.

А в Ленинском и Октябрьском районах (ныне этрапы Акдепе и имени Туркменбаши) Дашогузского велаята существовали специализированные рисоводческие совхозы, в которых работали в основном корейцы. Представителей корейской национальности также можно было увидеть на руководящих должностях в прокуратуре, судах, органах статистики, в общественных организациях.

«В областном УВД целая группа опытных сыщиков состояла из казахов, корейцев, узбеков. Ее кто-то в шутку прозвал «японским взводом». Эта поистине интернациональная и высокопрофессиональная группа привлекалась к раскрытию самых резонансных преступлений, каждый раз проявляя смелость, принципиальность и неподкупность», — вспоминает представитель узбекской диаспоры. По его словам, однажды сыщик из этой группы, казах Аскар, уличил в коррупции ни много ни мало сотрудника КГБ туркменской национальности. Он смог довести дело до суда, обвиняемому дали срок.

Это дело оказалось беспрецедентным вдвойне: во-первых, сотрудник МВД смог посадить сотрудника КГБ, во-вторых, казах в Туркменистане справился с туркменом. Правда, позднее коллеги осужденного все же начали мстить Аскару, и ему пришлось покинуть страну.

Латиницей по меньшинствам

Известно, что после распада СССР ситуация стала стремительно меняться. Уже к 1995 году численность туркмен в Туркменистане достигла 77% от всего населения республики, а к 2000 году, по официальным данным, 91% (хотя независимые эксперты считают эту цифру несколько завышенной). В 2010 году численность туркмен оценивалась уже в 96%.

Некоторые полагают, что «туркменизация» республики началась с утверждения туркменского языка в качестве единственного государственного, притом что вместо кириллицы на письме принялись вводить латиницу. Этот процесс стартовал в 1990 году, а в 2000-м латиница стала единственной допустимой формой бытования туркменского языка во всех официальных сферах. Даже самим туркменам первое время было трудно читать перешедшие на латинский шрифт газеты, вести на нем деловую переписку, составлять документы — что же говорить о тех людях, для которых туркменский язык не был родным! Введение нового алфавита стало одной из причин массового исхода из страны русскоговорящих специалистов.

Впоследствии целенаправленное ущемление прав меньшинств и подавление их культурно-языковой идентичности ускорило отток из страны русских, татар, башкир, казахов, корейцев. Особую роль сыграло тут закрытие школ, где преподавали на языках меньшинств. Одновременно были закрыты газеты на «неправильных» языках и ликвидированы объединения нацменьшинств.

Например, корейцы в Дашогузе в 1990-е годы создали общественное объединение, однако просуществовало оно очень недолго. Нам удалось побеседовать с корейцем, который наблюдал за теми событиями, будучи подростком. По его словам, даже он, несмотря на юный возраст, понимал, что члены объединения были далеки от политики. Они просто хотели встречаться, общаться на родном языке, отмечать дни рождения, учить детей, встречать по своим обычаям Новый год. Но власти очень испугались даже такой активности. Они стали давить на наиболее влиятельных представителей диаспоры, тогда еще занимавших высокие посты в потребкооперации, правоохранительных органах и общественных организациях. В результате объединение распалось.

«Я тогда не придавал особого значения разговорам взрослых, но слышал, что было такое давление на активистов, что одни уехали из страны, а другие смирились с новыми реалиями. Власти сделали все, чтобы корейцы не кучковались. Сейчас в госструктурах нет ни одного корейца. Наши женщины зарабатывают тем, что продают на рынках салаты, приготовленные по национальным рецептам, а мужчины довольствуются случайными заработками. Молодежь, заканчивая школу, уезжает», — рассказал наш собеседник.

Повседневная ксенофобия

Сейчас, например, в силовых структурах Туркменистана работают исключительно туркмены. Негласный отбор начинается на стадии получения образования. Двери двух вузов Минобороны, институтов Министерства национальной безопасности, МВД и Государственной пограничной службы наглухо закрыты для представителей нацменьшинств. Источник в органах прокуратуры рассказал, что некоторые родители пытаются обойти запреты, называя детей туркменскими именами. Фиксировались случаи, когда работники ЗАГСа и паспортного стола за взятки выдавали детям метрики, а взрослым — паспорта, где была указана туркменская национальность.

Узбеку, даже если он передовик производства, в современном Туркменистане точно не позволят стать героем телевизионного репортажа. Это объясняют тем, что он «неправильно» произносит некоторые слова туркменского языка. А национальные песни в исполнении узбекского самодеятельного коллектива теперь можно услышать разве что в дни официального визита в Туркменистан делегации из Узбекистана или в рамках «дней культуры» стран-соседей, то есть раз в два-три года.

Студенты одного из вузов Туркмении. Фото с сайта Turkmenportal.com

Наши источники утверждают, что после вступления в должность Бердымухамедова в стране ощутимо усилилась дискриминация женщин нетитульной национальности. Причем ксенофобские настроения характерны не для простых граждан, а именно для представителей власти. Так, проживающая в Туркменистане татарка рассказала, что была свидетельницей унижения женщины на собрании медиков и учителей. Заместитель хякима (главы администрации) приказала одной из участниц собрания встать с места, после чего заявила, что на фоне туркменок та смотрится как белая ворона. Также наша собеседница вспомнила случай, когда в одной из школ не допустили к занятиям старшеклассницу-узбечку. Ее обвинили в том, что она явилась в класс не в зеленом платье и туркменской тюбетейке, а в юбке и без головного убора.

Учительница одной из школ Дашогуза, узбечка по национальности, победила на международном конкурсе педагогов. Власти использовали весь административный ресурс, чтобы она не смогла выехать из страны и присутствовать на церемонии награждения. Женщине рекомендовали понять чиновников «по-хорошему» и угрожали пожизненной потерей работы. Несмотря на это, она купила билет и приехала в аэропорт. К вылету ее не допустили, а домой она, как ей и обещали, вернулась уже в статусе безработной.

Ковры и пляски

Так что же происходило во время визита Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств? Об этом можно только гадать. Но если знать реалии современного Туркменистана, догадки могут оказаться довольно точными.

Туркмены говорят: гость превыше отца. А если этот гость приехал из другого государства, то его окружат небывалым вниманием. Вкусно угостят, покажут все самое лучшее, спрячут подальше от глаз плохое и убогое, щедро одарят подарками. Разумеется, подарки подбираются согласно статусу гостя. К примеру, приехал в страну видный ученый-археолог — его облачат в национальный халат-дон, нахлобучат на голову тельпек из овчины, вручат в качестве сувенира шикарный туркменский ковер ручной работы. Ну а если гость — глава иностранного государства, как, скажем, президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, то ему могут вручить и чистокровного ахалтекинского скакуна. По крайней мере, так было в марте 2017 года, в дни первого визита только что избранного президента Узбекистана в Туркменистан. Кстати, заметим в скобках, что туркменским законодательством эта порода лошадей запрещена к вывозу за границу.

Наивно полагать, что такой важный гость, как комиссар ОБСЕ, уехал из Туркменистана обделенным, без дорогих и очень дорогих подарков. Местные наблюдатели предполагают, что без ковра его бы точно не отпустили. Впрочем, пусть так — разве кому-то жалко сувенира для хорошего человека? Здесь важно другое: что именно показали господину Ламберто Занниеру, и что он сам захотел увидеть в Туркменистане, занимающем в международных рейтингах по соблюдению прав человека место в одном ряду с Северной Кореей, Эритреей, Южным Суданом и Сирией. Пытался ли он встретиться и поговорить с глазу на глаз с представителями национальных меньшинств, делами которых он непосредственно занимается? Или просто поверил переданной ему статистике, в которой говорится о множестве русскоязычных классов в школах и о сотнях узбеков, принятых в вузы?

На самом деле во время краткосрочного визита проверить достоверность статистики невозможно. Ну не пойдет же, в самом деле, верховный комиссар по головам пересчитывать узбеков, которые, согласно предоставленной ему бумаге, якобы назначены на руководящие должности. Не будет он ходить по школам, чтобы убедиться в наличии классов для русскоязычных детей, что фигурируют в официальной справке. Вы спросите — почему бы и нет? Ответ простой: все дело в «правильной» организации визита.

Чиновник из администрации Дашогуза на условиях анонимности раскрыл некоторые подробности того, как организуется показуха для иностранных гостей. Каждая мелочь, по его словам, сто раз обговаривается и уточняется. Согласовываются маршрут передвижения гостя, места остановок, приема пищи, отдыха, экскурсий. Проговаривается и репетируется, кто и где должен стоять, что отвечать, если гость о чем-то спросит. Все, что выглядит не лучшим образом, убирается или маскируется стендами, плакатами, «живой изгородью» из бюджетников, студентов и старшеклассников. Гость при всем желании не сможет с кем-то пообщаться по своей инициативе, с кем-то встретиться вне ранее утвержденной программы.

«Меня не было тогда, когда приезжал господин из ОБСЕ, о котором вы говорите, но процедуру я знаю, сам не раз участвовал в организации подобных встреч, — вспоминает чиновник. — Когда в пригороде Дашогуза открывали новое село и надо было показать иностранным гостям равенство народов, мы организовали такой спектакль новоселья узбекской семьи, настолько правдоподобно изобразили радость и счастье новоселов, устроили такие узбекские национальные песни и танцы, что некоторые зарубежные гости поверили в реальность действа и сами пустились в пляс».

Дело тонкое

Может ли уроженец северо-востока Италии, европеец Умберто Заньер понять все тонкости азиатского и постсоветского менталитета? Судя по открытым данным, в его карьере не было поводов для тесного знакомства с этой тематикой. Он занимается дипломатической службой с 1976 года, работал в Объединенных Арабских Эмиратах, Австрии и Нидерландах, был спецпредставителем ООН по Косово. В 2011 году Заньер был назначен генеральным секретарем ОБСЕ, а должность верховного комиссара по правам нацменьшинств занимает с 2017 года.

Кстати, единственная награда Заньера, упомянутая в открытых источниках, — юбилейная медаль Garaşsyz, Baky Bitarap Türkmenistan. Она была вручена ему Гурбангулы Бердымухамедовым в 2015 году за «большой личный вклад в расширение взаимовыгодного сотрудничества». Это, конечно, не ахалтекинский скакун, но тоже приятно.

Впрочем, винить комиссара не в чем. Даже самые влиятельные международные организации не могут в авторитарном порядке вмешиваться в дела государств, где формально все вроде бы устраивает большинство местных жителей. Пока против ситуации в Туркменистане радикально и последовательно выступают лишь отдельные активисты, большинство из которых проживают за границей, а некоторые находятся в местах лишения свободы. Обычные граждане, даже если решаются выразить протест, нередко подчеркивают, что во всех бедах виноваты чиновники, не выполняющие заветы «Уважаемого Президента».

Даже отмена беспрецедентных льгот на коммунальные услуги, окончательно состоявшаяся 1 января 2019 года, не вызвала массовых протестов. А ведь именно почти бесплатные газ, вода и электричество с 1992 года считались той платой, которую государство отдало народу в обмен на отказ от свободы. «Беда в том, что все мы стали глухонемыми и слепыми. Вся нация, включая и мужчин, ходит, как молодые замужние женщины, с закрытым яшмаком ртом», — рассуждал в недавней беседе с «Ферганой» преподаватель ашхабадского вуза. Если уж представители титульной нации за годы независимости привыкли к такому поведению, то что говорить о нацменьшинствах.

Одним словом, работа международных организаций в Туркменистане вряд ли станет эффективной, пока достаточное количество бюджетников, школьников и студентов будут готовы по первому приказу выстраиваться вдоль маршрута кортежа иностранного гостя, чтобы «живой изгородью» закрыть облупленные стены, разбитые тротуары или неприятные надписи на заборах.