Рабы на троне фараонов

Двор каирской мечети. Фото Мансура Мировалева, "Фергана"

Египетские фараоны считались сыновьями бога Ра, обожествлялись при жизни и владели монополией на бессмертие своих подданных. Только они разрешали мумификацию тела, без которой жизнь после смерти казалась египтянам невозможной, и только им можно было жениться на собственных сестрах, дабы «божественная» кровь передалась потомкам неразбавленной.

Тем более удивительно возникновение в Египте системы государственного правления, которая была основана на рабстве, кровавой борьбе за выживание, фактической отмене наследственной передачи власти и своеобразной военной демократии, благодаря которой каждый новый правитель оставался первым среди равных, а не превращался в неконтролируемого деспота-полубога.

Клеопатра и Цезарион, последний фараон. Фото Мансура Мировалева, "Фергана"

Институт «мамлюков», военных рабов тюркского, кавказского, а иногда монгольского, греческого и даже прусского (!) происхождения, появился через 1600 лет после свержения последнего фараона, через 600 лет после арабского завоевания и продержался до египетского похода Наполеона.

Захваченные в плен в евразийских степях, горах и долинах Кавказа и Анатолии, купленные на невольничьих рынках, обращенные в ислам и воспитанные в «гладиаторских школах» на нильском островке или в Цитадели Саладина, которая до сих пор возвышается над Каиром, мамлюки превратили Египет в одно из самых могущественных государств позднего средневековья.

Они спасли Египет и Сирию от монголов и крестоносцев, были воспеты в народной поэзии как мусульманские рыцари без страха и упрека, а реалии их государства были отображены в сказках «Тысячи и одной ночи». Их владения доходили до современной Турции, Ливии и Судана, а их султаны носили звание «покровителей священных городов», Мекки и Медины.

Одним из первых и самых знаменитых мамлюкских султанов был Бейбарс. Он родился на территории современного Казахстана, взял в плен французского короля, разбил монголов, предотвратив их продвижение в Африку, и стал героем стихотворной арабской эпопеи, нескольких современных романов и двух художественных лент, снятых на «Казахфильме».

Гог и Магог

Египетские мамлюки образовали одну из самых своеобразных каст в истории человечества. Этой касте было чуждо биологическое воспроизведение, она скорее походила на мафиозную группу, связанную общим языком, происхождением и целью: уничтожать противников и контролировать огромное и этнически чуждое население.

Если продолжать аналогию с мафией, представьте, что сицилийские мигранты – говорящие с акцентом люди, которых англосаксонское большинство не считало ни равными, ни даже белыми – не просто подмяли под себя Нью-Йорк, а захватили власть над США на много сотен лет.

Как же появились мамлюки?

Пророку Мухаммаду приписывают изречение «Тāрикў ат-тюрк мā тāракўкум» («Оставьте с миром тюрков, пока они вас оставляют в покое» или «Не троньте тюрков, пока они не трогают вас»). Ранние арабы считали их дикарским племенем Йаджудж и Маджудж (библейские Гог и Магог), которые живут за пределами цивилизованного мира, за стеной, якобы построенной в Средней Азии Искандаром Зулькарнайном (Александром Македонским).

Уже первые багдадские халифы из династии Аббасидов, при которых арабы все больше смешивались с покоренным оседлым населением, перенимая его привычки и пороки и теряя боевой дух, начали покупать мальчиков-рабов, которых воспитывали как солдат, свободных от племенных и клановых связей и преданных лично халифу.

«Один раб лучше трехсот сыновей, потому что желание последних – смерть отца, а желание первых – слава их господина», – писал несколько столетий спустя Низам Аль Мульк, однокашник Омара Хайяма и великий визирь династии Сельджуков.

Основным источником рабов, которых называли мамлюки (слово происходит от арабского корня «м-л-к» и значит «тот, кем владеют»), была опасная граница мусульманского Маверранахра и все еще языческих среднеазиатских степей, примерно обозначенная Сырдарьей. Именно оттуда десятки тюркских племен из поколения в поколение прорывались на богатый Ближний Восток.

Мамлюк-кавалерист. Иллюстрация с сайта Military.wikireading.ru

Рабы-тюрки довольно быстро превратились в преторианскую гвардию, которая смещала и назначала халифов по своему усмотрению и помыкала гражданским населением Багдада. Именно с тех пор бытует выражение «халиф на час», а вызванное разгулом гвардейской вольницы ослабление центральной власти привело к власти первую тюркскую династию в Египте.

Происходила она от некоего тюркоязычного буддиста-ихшида (иранский термин, обозначающий князя или мелкого правителя, одного корня со словом «шах») из Ферганы, который принял мусульманство и оказался на военной службе в тогдашней египетской столице Фустате.

Его потомки владели Египтом с 935 по 969 год, откупаясь от багдадских халифов символической данью и формальным выражением преданности через упоминание в пятничном намазе («хутбе») в обмен на скромный титул «вали» или «губернаторов». Ихшиды продолжили покупку тюрков для своих войск – и то же делала сменившая их династия, обладавшая совершенно непомерными амбициями.

Летом 969 года Египет почти без боя захватило войско шиитского халифа аль-Муизза, который претендовал на происхождение от дочери пророка Фатимы, был главой подпольного братства исмаилитов и собирался покорить весь мир. Хотя бы мусульманский.

Воцарение его шиитской династии было потрясением для суннитов, тогда (и до сих пор) составляющих большинство мусульман, и присвоение им высшего мусульманского титула казалось таким же оскорбительным, как и самозванство Абу Бакра аль-Багдади, «халифа» ИГИЛ (запрещено в РФ).

Исмаилитская династия, известная как Фатимиды, опиралась на кочевых берберов и начала с захвата власти в Северной Африке. Чтобы предотвратить усиление берберских вождей, Фатимиды уравновесили их рабами – тюрками, суданцами и армянами. Первые, с детства приученные к верховой езде и стрельбе из лука, естественным образом преобладали в кавалерии, самая боеспособная часть которой выглядела почти как европейские рыцари.

И конь, и всадник были одеты в металлические доспехи, которые превращали их в живой танк. Мамлюки тренировались на уровне современных мастеров спорта и, помимо стрельбы из лука, пользовались саблей, булавой и дротиками. Их было немного, около тысячи, но в бою они были непобедимы.

В 1071 году конфликт между тюрками и суданцами привел к падению последнего Фатимида, чье место занял курд Саладин, прославившийся на весь исламский мир изгнанием крестоносцев из Иерусалима. Потомки Саладина, известные как Айубиды, все больше полагались на тюрков, тем более что в первой половине XIII века цены на них упали до бросовых.

Объединенные при Чингисхане монголы покоряли Евразию, гоня перед собой, подобно степному пожару, тюркские племена, которые отказались им подчиниться или были разбиты в бою. Эта масса устремилась в Причерноморье и на Балканы, где опять проигрывала битвы и массово обращалась в рабство.

Великий барс

Именно из такого вот побежденного кипчакского племени происходил Бейбарс.

Он родился где-то между Волгой и Уралом в 1220-е годы, когда монголы только набирали свой разбег. Его племя откочевало или переправилось морем в Болгарию, где было разбито и порабощено. Бейбарса продали сначала в Румский султанат в современной Турции, а потом – в мамлюкское войско предпоследнего Айюбида Ас-салиха. Эти тюркские мамлюки были известны под именем «бахри» от арабского «бахр» – море, большая река, потому что жили в гарнизоне на нильском острове Рода.

Несмотря на дефект зрения, бельмо на глазу, Бейбарс оказался безжалостным бойцом и многообещающим командиром. Уже в 1250 году войско под его началом победило армию Седьмого крестового похода, которая высадилась на средиземноморском побережье Египта и двигалась в сторону Каира. Бейбарс взял в плен ее предводителя, французского короля Людовика IX, и получил за него неимоверный выкуп в 400 тысяч золотых, примерно треть годового дохода Франции тех времен.

Эта победа возвысила мамлюков в глазах египетской знати и народа и проложила дорогу к каирскому трону для их первого султана – туркмена Айбека. Он женился на вдове только что умершего Ас-Салиха и убил его сына, которого по иронии судьбы звали Туран-шах – в честь мифической родины тюрков.

Айбек немедленно начал чистки и казни в рядах бывших однополчан и был вскоре убит Кутузом, кипчакским мамлюком, называвшим себя родственником свергнутого монголами хорезмского шаха. Бейбарс с «бахритами» бежал в Сирию, где узнал о невероятном событии – взятии Багдада монголами.

Падение Багдада. Иллюстрация к Джами ат-таварих Рашид ад-Дина

Армия внука Чингисхана Хулагу низложила аль-Мустасима, последнего халифа из династии Аббасидов. Чтобы не пролить благородной крови, суеверные монголы то ли закатали его в ковер и бросили под копыта лошадей, то ли заперли в сокровищнице, где он умер от жажды.

Халифы были номинальными, символическими главами исламского мира, правившими только Багдадом и частью Ирака, но их свержение многие мусульмане восприняли как признак конца времен. Нанесенный ими ущерб мусульманской цивилизации казался непоправимым – воды Тигра потемнели от чернил выброшенных в воду книг из багдадских библиотек.

Потрясение до сих пор живо в коллективной памяти арабов – недаром они назвали взявших Багдад американцев «новыми монголами» (а монгольский генерал, прибывший в Ирак в составе коалиционных войск, сказал поучавшему его американскому коллеге, что «мы уже здесь были»).

В честь буддиста Хулагу и его жены-христианки была проведена христианская служба в Омейядской мечети Дамаска, а ассирийский хронист услужливо назвал их «новыми Константином и Еленой» — титулами, которые использовались только в честь византийского императора и его супруги.

Хулагу собирался заключить союз с французами и армянами для «желтого крестового похода», который должен был окончательно положить конец власти мусульман. Воины Хулагу казались всадниками мусульманского Апокалипсиса, и их влекли к себе богатства Египта.

«Колодец Голиафа»

К счастью мамлюков, Хулагу и основная часть его войска спешно вернулись в монгольские степи, чтобы принять участие в выборах нового великого хана. Монгольские послы привезли Кутузу оскорбительное письмо, и тот приказал послов казнить – сознательно совершив страшнейшее дипломатическое преступление (хорезмский шах обрек себя и свое государство на гибель после такой же казни в 1218 году).

Кутуз объявил амнистию Бейбарсу и начал подготовку к решающей битве. В сентябре 1260 года вспомогательное монгольское войско численностью не больше 20 тысяч конных лучников под руководством Китбуги-нойона, несторианского христианина и одного из главных генералов ближневосточного похода, подошло к местечку Айн Джалут («Колодец Голиафа») возле палестинского Назарета.

3 сентября войска сошлись, и дважды мамлюки были близки к поражению. Но мужество Кутуза и убийство Китбуги решили исход битвы, которая отдала мамлюкам Сирию и разнесла весть о первом поражении монголов по всей Евразии. Мамлюки, презираемые за свое «языческое», «дикарское» происхождение, оказались новыми Давидами, спасителями мусульман.

После победы Бейбарсу был обещан Алеппо, один из крупнейших сирийских городов, но опьяненный победой Кутуз не сдержал обещания. Бейбарс немедленно организовал заговор и собственноручно заколол вчерашнего союзника. К концу года он прибыл в Каир, где был провозглашен султаном.

В тогдашнем обществе, где чистота крови и семейные связи были решающими для продвижения на любой стезе, бывший раб, нетвердо говорящий по-арабски и не знакомый с «адабом», кодексом поведения образованного мусульманина, считался выскочкой. Его возвышение воспринималось никак не менее скандально, чем императорский титул Наполеона или президентство Трампа.

«Отчеством» большинства мамлюков было «ибн абд-Аллах», то есть «сын раба Божьего» — показатель безродности, унизительный в глазах арабов, которые знали своих предков наперечет, на много поколений назад.

Но Бейбарс нашел неплохой выход. Он провозгласил нового «халифа», дядю убитого монголами Аббасида аль-Мутасима, и уже из его рук принял титул и «диплом» султана. Конечно, новый халиф, потомок повелителей Багдада, основавших институт мамлюков, оставался безвластной марионеткой, живя под почетным домашним арестом и выходя на люди только во время главного пятничного намаза.

Но видимость была соблюдена, и арабы, поворчав, успокоились. Со временем мусульманские богословы даже придумали оправдание власти мамлюков. Ибн Таймийя, идеологический прародитель ваххабизма, умерший в 1348 году, считал, что «высшей властью должен быть шариат», и правитель любого происхождения легитимен, если блюдет его заповеди.

А живший в XIV веке ибн Халдун, главный мусульманский философ истории, вообще писал, что Аллах «спас веру, оживив ее умирающее дыхание и восстановив единство мусульман в египетских владениях, сохраняя порядок и защищая стены Ислама. Он сделал это, послав мусульман из тюркской страны, от ее великих и многочисленных племен».

Молчаливое большинство

Что же касается коптов, коренного населения Египта, которые уже тысячу лет как исповедовали христианство и все еще говорили на языке фараонов, то им было не привыкать.

Египет навидался иноземных правителей. Правление фараонов длилось почти три тысячи лет, и «домашние» династии перемежались с правлением чужаков – семитоязычных гиксосов, индоевропейских «народов моря», ливийских кочевников, темнокожих кушитов из Судана и Эфиопии, ассирийцев и персов.

После прихода Александра Македонского его полководец Птолемей основал династию, состоявшую в основном из царей и цариц по имени Птолемей и Клеопатра, которые почти триста лет предавались кровосмешению и убийству братьев, сестер, матерей и отцов в борьбе за власть.

Династия эта закончилась на «фараоне» Цезарионе, сыне последней и самой известной Клеопатры от Юлия Цезаря. Цезарион был казнен в 30 году до н.э. по приказу его двоюродного брата Октавиана Августа. Римское правление перешло в византийское, пока Египет не пал перед войсками арабов в 639 году.

Правящая и интеллектуальная элита Египта почти тысячу лет была грекоязычной, а копты были отделены от власти, наук и искусств гораздо больше, чем покоренное население в других частях Ближнего Востока. При Птолемеях Александрия была главным интеллектуальным центром Средиземноморья, где поколения ученых подытожили развитие греческой цивилизации. В их числе были сирийцы, евреи – но не копты.

В еще одну эпоху расцвета наук и искусств, которую ориенталист Адам Мец назвал «мусульманским Ренессансом» и которая выдвинула огромное количество неарабов (вспомним ибн-Сину, аль-Бухари и аль-Хорезми), копты опять не отличились ничем и никем.

Государство тюрков

Держава Бейбарса стала известна как аль-Даула аль-Туркия – «государство тюрков». Он быстро наладил отношения с Византией, Закавказьем, Сицилией и западноевропейскими государствами.

Но главным его союзником стала монгольская Золотая Орда, кровный враг государства Хулагу, которая столетиями пыталась отторгнуть Закавказье и играла первую скрипку на Балканах. Бейбарсу даже приписывают обращение в ислам Чингизида Берке-хана (тезки Обамы – его имя было монгольским произношением имени «Барака»), хотя известно, что Берке провел детство в Средней Азии и принял ислам в Бухаре.

Золотая Орда, сердцем которой была Кипчакская степь, была источником новых мамлюков, и корабли с юными рабами беспрерывно шли из Крыма в Александрию. Но власть Бейбарс передал своему старшему сыну Саиду Берке-хану, заставив войско дважды присягнуть ему на верность и назначив его соправителем.

Бейбарс умер в 1271 году. Главный герой ислама, враг христианства и «покровитель» Мекки и Медины не постеснялся увековечить свою любовь к котикам – он основал каирский «кошачий сад», где священных для мусульман и древних египтян животных кормили, поили и лечили за счет завещанных им немалых денег.

Саиду Берке-хану повезло меньше. Сущность мамлюкского режима заключалась в победе самого умного, хитрого и дипломатичного претендента, который возглавлял свою «фракцию» войска и мог уговорить эмиров, руководивших боевыми подразделениями, избрать его султаном – или принять участие в убийстве правящего султана. Недаром в дипломе о даровании власти Бейбарсу его карманный «халиф» пророчески написал, что «власть бездетна».

Саид Берке был быстро свергнут, получив в удел бывшую крепость крестоносцев в Иордании. На султанский престол был возведен его младший брат, но вскоре верховную власть захватил очередной кипчак – аль-Мансур Калаун.

Он тоже пытался передать трон сыновьям и для упрочения их положения и вытеснения кипчаков начал «набор» черкесов и абхазов. Они обосновались в одной из башен («бурдж») каирской Цитадели и вошли в историю как «бурджи». Младший сын Калауна Насреддин Мухаммад правил аж три раза – его свергали, но он возвращался.

В первое его правление регентом был один из самых необычных мамлюков – Аль-Адиль Китбуга, тезка и соплеменник убитого при Айн-Джалуте монгольского генерала. Он был взят в плен и стал мамлюком в 1260 году, а продвинувшись по службе, приютил отряд монголов, сбежавших от сына Хулагу хана Газана. С их помощью он захватил власть на два года, в течение которых Египет назывался «аль даула аль-мугулийя» – «государство монголов».

Его сверг аль-Малик аль-Мансур Ладжин («латинянин»), мамлюк то ли греческого, то ли вообще прусского происхождения (пруссы были языческим прибалтийским племенем, которое тевтонские крестоносцы «обратили» в христианство через ассимиляцию или уничтожение).

Бесконечные перевороты мало затрагивали жизнь Египта. Никакой тюркизации подвластного населения не было и в помине, потому что мамлюки считали свой язык (точнее кипчакские и огузские диалекты) тайным наречием правящей элиты.

Наоборот, продолжалась арабизация египтян, шедшая рука об руку с обращением христиан (к XVII веку коптский вышел из каждодневного употребления, сохранившись только как язык литургии и священных текстов).

Египтянин. Фото Мансура Мировалева, "Фергана"

Мамлюки старались прослыть набожными мусульманами, и поэтому щедро тратились на новые богословские заведения и религиозные здания. Как тюрки в других концах мусульманского мира, они отдавали предпочтение суфизму – из-за его демократического духа и напоминающих шаманизм обрядов.

В 1382-м тюрков-мамлюков окончательно сменили черкесы – отчасти потому, что Золотая Орда погрязла в междоусобицах и прекратила поставки кипчакских рабов. Черкесы были в хороших отношениях с новой мусульманской сверхдержавой – государством Османов, тем более что владения мамлюков в северной Месопотамии вскоре соприкоснулись с османскими.

Но отношения испортились при двух мамлюкских султанах греческого происхождения, которые не смогли простить Османам взятие Константинополя.

В 1517 году турецкий султан Селим Грозный дважды разбил мамлюкское войско, выставив против тяжелой конницы пушки и пехоту с мушкетами. Взятые в плен мамлюки жаловались, что османы воевали «не по-рыцарски», не понимая того, что эпоха «пороховых империй» означала уничтожение рыцарского образа ведения боя.

Последний мамлюкский султан Туман-бей упорно сопротивлялся, отступив в Нижний Египет и осуществляя дерзкие вылазки против турок. Но туркам его выдали последние союзники, арабские бедуины, тогда как коренные египтяне приветствовали Селима как спасителя. Туман-бей был повешен на каирских воротах, а подчиненный ему последний Аббасид передал Селиму титул халифа и священные реликвии Пророка.

Триумф Селима казался абсолютным. Он вскоре завоевал Багдад и стал самым могущественным мусульманским правителем в мире. Ему были подчинены почти все земли «старого» исламского мира, он завершил турецкое завоевание Балкан, брал в осаду Вену и пытался выбить португальцев из Индийского океана.

Но даже при османах мамлюкская система управления непосредственно Египтом сохранилась практически нетронутой. Назначенные Стамбулом губернаторы были номинальными фигурами, которые сменялись чуть ли не ежегодно из-за повышенной «взяткоемкости» Египта, а кавказские мамлюки удерживали за собой два главных поста – начальника войска и распорядителя хаджа.

Последним великим мамлюком был абхаз Али-бей Мгебришвили, урожденный Иосиф (1728-1773). Он заключил союз с флотоводцем графом Алексеем Орловым во время очередной русско-турецкой войны и на несколько лет сделал Египет независимым. В те же годы отряд грузинских мамлюков подчинил себе османский Ирак.

Али-бей чеканил монеты со своим именем, захватил Сирию и Мекку с Мединой, а также расширил торговлю с Англией и Францией. Как и в случае с Бейбарсом, ему был посвящен фильм киностудии «Грузия-фильм».

Али-бей стал провозвестником реформ, которые уничтожили институт мамлюков. Реформы эти начал бывший табачник Мухаммад-Али, пришедший к власти во главе албанских наемников после недолгой французской оккупации Египта (именно артиллеристы Наполеона, а не время, повредили нос статуе Сфинкса в Гизе).

В 1811 году он вырезал мамлюков и объявил себя хедивом (губернатором) Египта. Он уничтожил первое ваххабитское государство в Аравии, превратил Египет в самую развитую страну Ближнего Востока и только благодаря вмешательству России не захватил Стамбул.

Мухаммаду-Али, однако, не удалось уничтожить память о первых мамлюках.

До начала ХХ века на улицах, базарах и майданах Египта выступали мухаддисы (сказители), которые исполняли огромный «сказ» о Бейбарсе, у которого между бровей пролегла складка, «как у льва», а на лице было семь оспинок.

Бейбарс знал Коран наизусть, и Аллах предначертал ему стать «спасителем ислама».