Как узбеки и киргизы стройку века делили

Политическая история Токтогульской ГЭС
Плотина Токтогульской ГЭС. Фото heinerbishkeck с сайта Wikipedia.org

Токтогульская ГЭС и другие великие стройки социализма — что они значили для советских республик Центральной Азии? Как проекты, призванные играть роль локомотивов модернизации, поставщиков электроэнергии и других благ цивилизации для бывших отсталых окраин Российской империи, трамплинов к социализму, превратились в источник конфликтов? Почему Киргизская и Узбекская ССР, прикрываясь словами о братской взаимопомощи, на деле перешли к безжалостной борьбе за ресурсы?

Этим вопросам посвящена последняя работа Морица Флорина (Университет Эрлангена-Нюрнберга), написавшего политическую историю Токтогульской ГЭС. Исследователь поднял советскую прессу 1960-1970-х годов, научную и художественную литературу, посвященную проекту, многотомные воспоминания бывшего первого секретаря компартии Киргизской ССР Усубалиева, а также архивные документы из Оша и Бишкека. Его работа (Emptying lakes, filling up seas: hydroelectric dams and the ambivalences of development in late Soviet Central Asia) опубликована в журнале Central Asian Survey.

Стройка социализма – победа над отсталостью

В эпоху Никиты Хрущева в Азии и Африке усиливались национально-освободительные движения, направленные против колониальных держав. СССР активно участвовал в этом процессе, пытаясь привлечь страны третьего мира в лагерь социализма. Как выяснили историки, руководители среднеазиатских республик использовали благоприятную внешнеполитическую конъюнктуру и выбивали инвестиции в свое хозяйство – ведь именно южные республики выступали витриной достижений «социализма на Востоке» для гостей из Азии и Африки.

Идею построить ГЭС на Нарыне впервые выдвинули два первых секретаря, Шараф Рашидов (УзССР) и Исхак Раззаков (КиргССР), в 1960 году. Киргизская сторона хотела получить больше электроэнергии для Фрунзе и Оша, а узбекская – стабильные поставки воды в Ферганскую долину. ГЭС, как писала «Правда» в духе советской гигантомании, должна была подарить ферганским хлопкоробам сотни тысяч, два или даже четыре миллиона гектаров орошаемых земель. На берегах рукотворного озера хотели даже построить курорты – не хуже черноморских!

Однако решение строить ГЭС было принято уже после отставки Раззакова. Его преемник Турдакун Усубалиев отмечает в своих воспоминаниях, что не особо хотел строить гидроэлектростанцию и был сторонником возведения серии небольших ТЭЦ вокруг Фрунзе с его промышленными предприятиями – более скромный и полезный именно для его республики проект. Тем не менее решение строить Токтогульскую ГЭС было принято именно при Усубалиеве (июнь 1962 года). Проект подавался как символ дружбы народов. Его включили в число всесоюзных ударных комсомольских строек, на строительство привлекли тысячи рабочих и комсомольцев со всего СССР, а в прессе не преминули отметить, что более развитые республики помогают развивать промышленность в бывших «отсталых» колониях царской России.

Строительство ГЭС на Нарыне. Фото с сайта Time.kg

Кроме того, подобно Днепрогэсу и Братской ГЭС проект подавался как яркий символ победы над силами природы. Строители героически карабкались на крутые скалы и даже затаскивали туда бульдозеры; 523 альпиниста со всего Союза участвовали в строительстве, забираясь в такие места, где раньше бывали только снежные барсы. Рабочие, альпинисты и инженеры коллективными усилиями «приручали» непокорную реку Нарын. Однако не забывали и о том, что проект ГЭС принадлежит прежде всего киргизскому народу. Ее назвали в честь знаменитого акына Токтогула Сатылганова, родившегося как раз в районе, затопленном водохранилищем. Да и современники строительства воспевали ГЭС: Суюнбай Эралиев сравнивал ее возведение с объездкой и приручением диких лошадей, а Турар Кожомбердиев уверял читателей, что после завершения строительства Токтогульской ГЭС силы природы больше не будут угрожать жизни пастухов и их стад.

Вода в обмен на инвестиции

Согласно официальной версии, Токтогульская ГЭС должна была приносить пользу всем: киргизы получат больше электроэнергии, расположенные в УзССР долины – постоянный приток воды для хлопка, а все остальные народы СССР приблизят строительство социализма на очередной стройке века. Однако еще до начала работ в проекте были фактически заложены будущие конфликты: орошение узбекских земель зависело от решений, принимаемых во Фрунзе и в конечном счете в Москве.

Разыгрались эти конфликты еще на стадии планирования будущей ГЭС, в апреле 1962 года, когда Ферганскую долину поразила сильная засуха, руководитель отдела сельского хозяйства ЦК КПСС Василий Поляков предложил Усубалиеву исправить ситуацию, направив на нужды орошения озеро Сонкёль: идея состояла в том, чтобы серией взрывов расширить сток озера и тем самым увеличить поступление воды в Нарын. Усубалиев, по его собственным словам, был в шоке. Сонкёль отличается уникальными природными условиями и нетронутыми ландшафтами, а эксперты сообщили первому секретарю, что в случае реализации плана уже через 10-15 дней озеро иссякнет. В итоге Усубалиев дошел лично до Хрущева и убедил его остановить проект и не без труда доказал, что в данном случае сохранить уникальное озеро важно, и это не просто подыгрывание собственной республике в ущерб интересам соседей.

С началом строительства Токтогульской ГЭС такие конфликты стали постоянными. Например, споры шли по поводу того, где разместить электростанцию. Киргизы хотели выбрать место выше по течению Нарына – чтобы терять (на затоплении) меньше земли, а узбеки – выше по течению (так водохранилище получилось бы больше, а с ним и увеличились и потенциальные запасы воды для их полей). Далее жесткие конфликты вспыхнули по поводу того, куда в первую очередь протянуть высоковольтные линии электропередачи. Уже с 1962 года киргизы просили Министерство энергетики СССР ускоренно довести линии до Фрунзе. Однако первым электричество получили жители Андижана, по другую сторону межреспубликанской границы, а до Фрунзе линию дотянули лишь в 1979 году! Выиграл Ташкент и в 1974 году, когда Ферганская долина страдала от засухи, и власти Узбекистана попросили перестать наполнять водой Нарына водохранилище (чтобы пустить ее на поля). Инженеры и власти Киргизской ССР пытались протестовать, так как эти меры означали бы, что запуск турбин ГЭС откладывается еще на год, но хлопок снова оказался важнее.

Токтогульское водохранилище. Фото с сайта About.kg

Впрочем, нередко киргизское руководство добивалось своего. Когда в 1962 году буквально по соседству с Нарыном, на реке Карадарья, начали проектировать Андижанскую ГЭС, большая часть ее водохранилища должна была располагаться на территории Киргизской ССР. ЦК киргизского отделения КПСС согласился участвовать в «братской стройке», но на определенных условиях. Поскольку водохранилище должно было «накрыть» 5022 гектара пастбищ и приусадебных земель республики, киргизы предложили провести дополнительные оросительные каналы, а также передать им часть земель Узбекской ССР. Туда планировалось переселять жителей с территорий, затопляемых для строительства как Андижанской, так и Токтогульской ГЭС. Все эти требования удовлетворили: киргизы получили 4127 гектаров земли, а Ташкент обещал выделить средства для переселенных лиц и профинансировать строительство двух каналов.

Миллионы на переселение

Переселение жителей с затопляемых территорий, прежде всего долины Кетмень-Тюбе, стало головной болью для властей на многие годы. Часть расходов на переезд и постройку домов взяло на себя Министерство энергетики СССР, часть – Совет министров Киргизской ССР. Но уже в 1968 году Ошский комитет партии изучил ситуацию на местах и в ужасе запросил еще больше фондов: оказывается, долину населяли в основном бывшие кочевники, насильно переведенные на оседлый образ жизни в 1946-1952 годах. Им пришлось заплатить государству за новые дома, и поэтому многие до сих пор были в долгах.

В 1971 году, когда переселение уже должно было начаться, никаких условий не создали. В Токтогул, новый город для переселенцев (на берегу водохранилищ), до сих пор не провели электричество. Усубалиев был вынужден писать лично председателю Совета министров Косыгину, указывая, что Киргизская ССР уже потратила на переселение в 1,6 раза больше запланированного, но денег все равно не хватает. Только переезд школ, на которой выделили 1,4 миллиона рублей, обошелся в 11 миллионов.

Однако самой тяжелой проблемой стало низкое качество земельных участков на новых территориях. Переселенцам пришлось снова перейти от выращивания товарных культур к скотоводству. Но места на всех не хватило, и уже в 1970-е годы часть людей пришлось переселять в Чаткальскую долину. С мечтами о туристической Мекке вокруг Токтогульской ГЭС тоже пришлось распрощаться: из-за сезонных колебаний уровня воды в водохранилище строительство курортов оказалось невозможным. В итоге еще в 1987 году Совмин СССР продолжал выделять десятки миллионов рублей в виде компенсации для переселенцев.

Когда забыли об экологии

История Токтогульской ГЭС и сопровождающих ее строительство конфликтов ярко демонстрирует, как изменилась советская Средняя Азия между Хрущевым и Горбачевым. Сначала во главу угла ставили проекты всесоюзного и даже глобального масштаба – модернизацию советского Востока (как витрины социализма для стран Азии и Африки), развитие ирригации и масштабной хлопковой экономики. Но со временем на передний план вышли стратегии (и конкретные проблемы) отдельных союзных республик, ревностно защищавших свои интересы и требовавших компенсации за свои потери. Москве приходилось уже не сколько ставить задачи общей экономики, сколько примирять требования лоббистов из Ташкента и Фрунзе.

Токтогульская ГЭС. Фото с сайта Baibol.kg

Одновременно открывался второй фронт критики ГЭС, водохранилищ, линий электропередачи и других атрибутов модернизации. Киргизская интеллигенция в 1970-е годы возмущалась уже не тем, что проекты реализуются в ущерб их республике, а уроном, который наносится окружающей среде и традиционной культуре. «Экологическая» критика шла по всему СССР (вспомним «Прощание с Матёрой» Валентина Распутина) и усиливалась вплоть до распада Союза.

Однако парадоксальным образом после ухода Москвы в качестве начальника и арбитра, перед которым можно было качать права и у которого можно было выбивать фонды, эта критика поутихла. Сейчас ГЭС стали источником национальной гордости, опорой экономики и даже инструментом политического давления на соседей – как, например, в Таджикистане, где Рогунская ГЭС угрожает лишить сельское хозяйство Узбекистана части драгоценной влаги. На место дружного покорения природы братскими республиками пришли конкуренция за средства инвесторов и геополитические интересы.

Артём Космарский